Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

женщины, - так же, как в мулыяшном фильме про Снежную королеву, когда та заглядывает и увозит бедного Кая... Потом из маленького репродуктора, в потолочном углу, стали выскакивать маленькие человечки, начинают прыгать и скакать. Их появляется все больше и больше, - сколько же их там живет?! - они заполняют всю маленькую комнатку, мне становиться тесно, сжимается всё у меня внутри, и я куда-то проваливаюсь... Потом мать рассказывала, что нашла меня, мокрого, лежащего на полу, в лихорадке. Очнулся я только в больнице, в большой палате, коек на десять, между которыми разносили на подносах маленькие желтые кубики масла на кусках хлеба и белые квадратики сахара. Болезнь была, наверное, не очень серьезная, через неделю меня выписали, увезли обратно, в поселок, из райцентра, где я лежал. Но человечки те мне не давали покоя, и я тщетно пытался выяснить, как же они там умещаются и как вообще оно устроено - это радио? Наконец, соседка, тетя Валя, объяснила мне про микрофон и про радиоволны. Я ей не поверил. В месте, где утопился мальчик и гремели взрывы, поставили новую баню. О том, что она будет иметь отношение к нашей семье, я еще не знал, но гуда уже ходил - сначала с матерью, потом - с отцом, в зависимости от мужских или женских дней. В предбаннике раздевались, входили в мыльную. Дальше, в парилку, меня не пускали. Сажали в большой оцинкованный таз, который брали из дома, мылили голову хозяйственным мылом, сливали водой. Но однажды баня сгорела. На своем пригорке, видимом со всех точек поселка, она замечательно красиво полыхала, создавая неповторимое зрелище, а народ смотрел на это и досадовал, что негде теперь будет помыться. Ну а самые серьезные переживания, как у пожарного инспектора, появились у матери - начались проверки, выяснения и по ночам она стала кричать во сне: "баня горит! баня горит!", да еще с причитаниями и плачем, чем очень пугала меня с братом. Потом, эти приступы повторялись реже, потому что мать работу ту свою оставила, успокоилась. Хрущев входил в силу. На обложке журнала "Огонек", который я видел в клубе, он приветствовал, стоя на корточках, в шапке-папахе, маленькую девочку. Приближался самый сладостный и веселый праздник - Новый год. Отец, выпивающий редко, принял вечером 31-го декабря побольше, и домой пришел сильно навеселе. Предстоял 59-й и батяня ухмылялся громко, указывая на верхушку елки с игрушкой в виде часов, показывающих заветный час, "без пяти минут". Брат ему подхихикивал, а мать с сестрой, не замечая будто, продолжали лесную красавицу украшать. Мать вообще сбивала с толку, спрашивая: "какой же по счету сейчас наступит год?" Она вообще ничего не читала, а только что и умела - расписываться... Наступающий год волновал ещё и потому, что мне предстояло поступать в школу. Это уже не детский сад, отлынивать не придется, - это я понимал своим маленьким умом. Но порою на меня накатывало, легкомысленное: "а зачем мне учиться?" - думал - "ведь я даже знаю, что такое реактивный самолет... Это который взлетает резко ввысь, а 10