Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

Скромный, но все литераторы, имевшие хоть какое-то имя, дома у Белоголова перебывали. Так постепенно, Владимир Степанович стал "правой рукой" Тимофеева В. Л., Смирнова В. А., Мальцева Олега и других ведущих литобъединения. Сошёлся с поэтом Яковом Черкасским, имевшим доступ в издательства. Скоро, через год и далее, Белоголов стал самым активным участником всех литературных мероприятий, оргкомитетов, презентаций. Принимали его везде, из-за исключительной пробиваемости, приспособляемости, увертливости... И такое происходило прямо на наших глазах - это даже удивляло. Так, как то, Белоголов выступил на страницах "Полярной правды", с пространной статьёй-отчётом о посещении литобъединения Виталием Семёновичем Масловым. В той газетной публикации мне бросилось в глаза то, что слова "патриарха" Белоголов выдаёт как бы за свои. Например, определение "писатель всегда в оппозиции", автор не берёт в кавычки. Налицо, хоть мелкий, но плагиат! Разгоралась борьба между русофилами и русофобами в советской ещё литературе. Результатом тех междоусобиц стало размежевание литераторов на два противоположных, враждующих даже, подкалывающих друг друга, лагеря - Союз писателей России и Союз Российских писателей. В Мурманске тоже образовалось два отделения, теперь со своими альманахами, собраниями и прочим. Но тогда, в начале 87- го, борьба еще только начиналась, и Белоголов, стратег и тактик, оценив ситуацию, встал на сторону Тимофеева Виктора Леонтьевича, принявшего линию Проханова, с ними же Белова, Распутина. Здесь же где-то недалеко маячила тень и Лимонова, но тот пока отсиживался, на Западе. Позднее только он отошёл от настоящей литературы вовсе, организовал заговорщическую, на манер большевистской, партию. Уместно вспомнить последнего вот в связи с чем. В конце сезона, в мае, Белоголов, наконец-то, представил свои рассказы на наш суд. Вначале "отстрелялся" я, потом обсудился Яхлаков и теперь мы с нетерпением ждали, что же нам покажет закадычный приятель. И то, что предъявил Белоголов, показалось немыслимым, диким, противоестественным. Мы были потрясены, ошеломлены, раздавлены. Произведения Белоголова наполовину состояли из матюгов. Самые разухабистые выражения "подворотен" лились с каждой страницы, жизнь воинских гарнизонов (Белоголов был в прошлом военным и писал о них), казалось, только и содержала в себе сплошной мат. Тогда мы ещё не читали "Эдичку", роман появился в СССР только в 1990 году, но Белоголов таким вот образом, как бы опередил скандального писателя, оказался вроде бы "предтечей" лимоновского стиля. Все мы единодушно и резко даже отвергли Белоголова, выступили, так сказать, общим единым фронтом и только мягкий обходительный Олег Мальцев, ведущий семинар, умерял наш пыл, и говорил, что подобные упражнения были не чужды даже Пушкину. Наверное, сейчас, среди разнузданности перелома веков, это кажется не таким уж неприемлемым, но тогда, на втором году перестройки, казалось непривычным и ужасным. И все мы дружно "колотили" Владимира, потому что сами испытывали подобные "избиения", из нас выплёскивалось 134