Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

3. Словесная небрежность. 4. Опечатки - "адекватный". 5. Сюжет - есть. 6. Любовная линия добротная - ясно, что Дмитриевы останутся вместе. 7. Идея - боги не мы. 8. Неоднозначность толкования фраз - "жуткий, дикий, страшный". Определения не соответствуют тому, что жутко, дико, страшно. 9. "Он устал ждать, как она вошла" (нужно - "когда") 10. Цифры в тексте убрать, геоірафию - определить. 11. Много персонажей. и тому подобные оценки, больше по части конкретных эпизодов, моментов, слов, в основном,- технического характера. Сразу переделывать повесть я не стал, но чуть позже вернулся к ней, убрал незначащие эпизоды, второстепенные персонажи, углубил характеры, удалил много специальных терминов, ввёл дополнительно сцену любовного плана, из жизни главного героя. Повесть стала читаемой, я давал её многим, из своего круга людям - медикам, друзьям - плохих слов не говорили. И странным образом, одну из главных мыслей той вещи я понял только совсем недавно, лет через пятнадцать после написания. Идея оказалась в том, что обличалось советское здравоохранение - молодой хирург, не научившийся как следует делать операции, решился на сложное вмешательство только потому, что некуда было деваться(!) - нужно было спасать жизнь, да не одну, а две, ибо пришлось выполнять "кесарево сечение". Это словосочетание я применю потом для другой повести, в качестве названия, не описывая в прямом смысле что-то натуралистическое, а обрисовывая мучительный переход героя от одной врачебной специальности к другой, когда режут по "живому" - тоже тема медицины социализма... Яхлаков же для обсуждения пока ничего не представлял, он был нетороплив в своём творчестве. Меня тоже особенно не критиковал, понимая, видимо, что выслушивать нелестное обидно. Но но поводу обсуждения меня заметил: "что предсказывал, то и произошло". То есть без конкретных рекомендаций куда-то повесть представлять, дорабатывать, пробивать... Все оказалось без толку. Но я «мотал себе на ус», и все те метания и терзания рассматривал, как этап ученичества. 130