Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

немцев в 1944 году. А тогда же, весной, с 10 мая, стало функционировать литературное кафе. Период его деятельности пришёлся на два последующих года, потом, в связи с голодными временами 89-91-х годов, кафе закрылось. В ресторанах тогда разливали только бочковый азербайджанский коньяк, а в магазинах отоваривались по карточкам... ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. НАСТАВНИКИ . Летом я продолжал пытаться писать. Саша появлялся два или три раза, но не ночевал. Я пробовал ему подсовывать свою еще недоработанную, «сырую» повесть, которую откладывал "в стол", он просматривал её бегло, давал кое-какие советы. Но меня такое не усіраивало, я чувствовал, что нужен ещё чей-то взгляд со стороны, и непременно доброжелательный. Яхлаков в свои приезды встречался и с Ивачсвым. Наверное, виделись они в редакции газеты, где Ивачев работал, курировал сельскохозяйственный отдел. Я попросил Сашу, чтобы журналист меня оценил, - более профессиональным, что ли, оком. Жить я продолжал один, без семьи. Галя тоже уехала в отпуск, пока ещё с мужем, капитаном первого ранга. Хотя полгода назад говорила мне, что собирается разводиться. Она привлекала меня, мне самому не хотелось жить с нелюбимой женой... Обстоятельства располагали к творчеству, мне хотелось, наконсц-то, разделаться с повестью, с тем, чтобы представить ее для обсуждения в ЛитО осенью. Ивачев появился у меня только в конце августа... Я успел повесть перепечатать, вывел название неизменное - "Дефицит возбуждения", убрал, как мне рекомендовал Саша, лишние эпизоды, второстепенные персонажи, а также подправил фабулу, переделал образы центральных героев. Длинные предложения, правда, некоторые, - оставил. Мне казалось, что они могут навеять настроение, создадут картину панорамности, масштабности. Наверное, на меня имел влияние Лев Толстой,- так же, как и я, родившийся под знаком Девы, и писавший эти предложения на половину страницы. Так, уход русских войск из Москвы, наворочен с описанием природы, погоды, движения людских масс, пыли на дороге, звуков телег, ржания коней, сдержанного говора усталых, измученных солдат... Ивачев меня раскритиковал, в пух и прах: "мелькания событий... словесная небрежность... не то название..." В конце он заявил, что я нескладно так пишу из-за того, наверное, что по национальности коми. Это меня покоробило, хоть и в самом деле, таковым я написался в паспорте, по воле обстоятельств (можно было легче поступить в институт), но об этом не жалею. Сам я никакого языка, кроме русского не знал, отец у меня русский, культура во мне русская. Но и общение среди честного, доброжелательного и чистоплотного во всех отношениях народа мне не повредило. Зря я все-таки Ивачеву покупал пиво, столь редкого в те времена, прислуживал перед ним, лебезил. Саша, однако, был его друг, а я Сашу уважал. К Ивачеву же 124