Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

Но то было позднее, а пока я озирался вокруг, приоткрывая мир для себя: поселок и места, его окружавшие... Лес стоял плотной стеной со всех сторон, и отходили в него только две дороги - одна на лесозаготовки, и другая - противоположная, через Нижнее, - в город. Я будто закрываю глаза и представляю. Две улицы, параллельно, с рядами домов - в десятка полтора. Они почти все іцитовые, типовые, в четыре окна и два крылечка, две квартирки по паре комнат... Стояло еще несколько казенных бараков, с первой застройки, когда тут было просто поселение, - пересылка со сторожкой. Эти "казенки" называли общежитиями и жили там в основном холостяки, вместе в комнатах по несколько человек. Размещался на окраине и "частный сектор" - маленькая слободка за притоком речки, за ней - пруд и посевные поля, поодаль - конюшня с кузницей. В центре поселка находились главные его здания - контора, магазин, клуб. Последний - из крупных массивных бревен, с деревянными колоннами на передке, как и полагается очагу культуры. Если глядеть на то сооружение с высоты, то просматривался - крест. Длинный зрительный зал, с "рукавами" библиотеки и бильярдной но сторонам, и выдающимся кпереди крыльцом. Внутри всегда было весело, много народу, - собрания, концерты, кино, около - демонстрации, митинги, часто и потасовки. Эго было средоточие бурной, разворачивающейся жизни середины и конца пятидесятых, - послесталинских одухотворяющих времен. Рядом с этой "церковью социализма" находился и первый мой, на памяти, - дом. Начальное воспоминание в нем - о "дворнике". Каждое утро кто-то ритмично и ровно мел под окнами мусор: "шырк-шырк, шырк- ш ы рк...”. Я просыпался, встревоженно всматривался сквозь промерзшее окно на улицу, во двор, но никого там не видел - дворник всегда бесследно исчезал! Стоило мне опять прилечь, забыться на минуты, как «бородатый с метлой» появлялся снова: «шырк-шырк, шырк-шырк»... Я опять бросался к окну и опять никого не обнаруживал. Уже потом, гораздо позднее, может, ближе к взрослости, я понял, что это стучала кровь в моих висках, и передавалось на ухо. Сидел как-то, в середине второго курса мединститута, в холодном вестибюле библиотечного зала, отдыхая от напряжения подготовки к экзамену по анатомии, и заметил, как ритмично подергивается нога, положенная на другую... Сначала отец "шоферил" на фургоне. Помню, как он с матерью обсуждал выгодность этой работы и как-то, в одну из ночей, притащил домой швейную машинку. Для поселка их было привезено всего две, и одна досталась ему, как шоферу, привозившему товар; другую забрала продавщица. Однако, вскоре, "фургон" отец оставил. Ради спокойствия или других причин, но перешёл он работать на лесовоз. В том первом доме меня запирали вместе с "другом" - Сашей. Один раз, неожиданно поздно вечером, погас свет, и долго никто не приходил. Стало неуютно, страшно. Потом прибежала мать, успокоила нас. Электричество в поселке работало только до полуночи, - движок на окраине, у гаража, - свет мигал предупредительно, потом - всё погружалось во тьму. С тем Сашей я