Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

люди стояли впритирку и перекатывались друг мимо друга словно валуны льда, затертые ветрами. Но Галина мужественно выдержала этот напор и нажим, сумела пробраться от прилавка к кассе и обратно, взять для своего сына модные тогда игрушки "воинов ниндзя". Вечером мы сумели попасть еще в одно замечательное и популярное место, - театр "Ленком", посмотрели до ночного отхода поезда спектакль о Хоакино Мурьете, там кто-то пел и танцевал, и в группах последних узнавалась Алферова. Начиналась новая, полная блеска и славы жизнь, я упивался этим. Мне предстояло участвовать в семинаре молодых литераторов, судьба мне преподнесла подарок в виде приятной интеллигентной женщины, и я впервые побывал за рубежом. Опьяняющий запах Европы, хоть и социалистической, пахнул на меня доселе невиданным обилием товаров, красотой улиц, убранством городов. Особенно перевернулось мое сознание, когда в городке Зволен, в Словакии, наткнулся на магазинчик книжной торговли, где на прилавке россыпью лежали, во множестве экземпляров, самые дефицитные советские издания - и прекрасно оформленные, и в большом выборе. У меня был шок, потрясение! Бери, сколько хочешь! Однако, разумом, следовало попридержаться - стоило ли тратиться на литературу, когда не хватало валюты на самые необходимые одежду и обувь. Поэтому возвращались, нагруженные, в основном, скарбом и барахлом, но никак не книгами. Заканчивался значимый, если не ключевой год советского периода российской истории. Прорывались демократия, свободы, в политике произошел поворот в отношениях СССР и США. Прошла встреча Горбачева и Рейгана в Рейкьявике. Таксист в том городе, куда я попал через несколько лет, показывал мне знаменитый Парламентский центр, где проходили переговоры. Сдвинулось и мое положение, литератора-одиночки, без связей и определенностей. Осенью я побывал на заседаниях литературного объединения при Мурманском отделении Союза писателей. До этого, в сентябре, я впервые туда позвонил. Номер телефона взял, кажется, из справочника, а посоветовал мне туда обратиться один из поэтов-гастролеров, приехавший с выступлением в Дом культуры Мурмашей. Туда часто заезжали знаменитости и меня представляли, как местного режиссера, - то актеру Маркову из театра Моссовета, то Хмельницкому с «Таганки». Они мне показались не видными, во всяком случае, не такими, как с экрана ТВ или кино. Марков был излишне желчен, капризен, а приятель Высоцкого - удивительно застенчив, немногословен... Звонил я в писательскую контору днем, с помещения "скорой помощи", выбрав время, чтоб никто не мешал - осторожно, несмело крутил диск, стараясь не сбиться, набирая междугородний код. "Писательская организация. Тимофеев" - отозвался ровно поставленный голос и я, чуть не заикаясь и довольно неуверенным тоном, стал сообщать о себе: сколько занимаюсь написанием рассказов, кем являюсь, откуда родом... После моих излияний наступила пауза, лишь в несколько секунд, но в моей голове пронеслись самые удручающие и уничижающие мысли, как Виктор Леонтьевич заговорил, с доброжелательством и поддержкой, "медом, маслом 115