Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

как родная. Концерт был назначен с шести вечера, на полтора часа, с тем, чтобы потом на машине доехать до следующей деревушки и там успеть дать ещё одно выступление - с восьми часов, - а потом нужно было еще вернуться, - к обратному ночному теплоходу... Проснулись в десять утра, позавтракали молоком с яичницей, провели в двенадцать прикидку по номерам, потом пообедали, и в два часа я освободился; уже и высохли, прямо на ногах, единственные мои штаны... Вышел я на улицу, единственную здесь, надеясь кого-нибудь расспросить, отыскать хоть какой-нибудь след... Непонятно, у кого спрашивать, потому как вокруг не было ни души, - все, по-видимому, пропадали на работах. Но вот на пути мне попался магазин. Приземистое, неказистое бревенчатое зданьице, с вывеской, - "Смешанные товары". Очередь внутри была в три человека, и я пристроился к ней, но не для того, чтобы покупать, а хоть обдумать, как бы половчее узнать меня интересующее. Дверь опять открылась, - тугая, скрипучая, звонкая, - вбежали двое девушек, и одна из них показалась сильно знакомой, и в іруди моей похолодело... Люда тоже - сразу меня узнала, густо покраснела, я шагнул навстречу, намереваясь что-то сказать, но вошедшие тут же развернулись, быстро вышли, да так, что я не успел ничего вымолвить, а только опрометью бросился за ними вслед, чувствуя позади недоуменные, заинтересованные взгляды. Девушки были уже далеко, словно бежали от меня, я как сумел, настигнул их, и Люда, словно покорившись, неожиданно остановилась, повернулась, стала ждать. "Ты с концертом?" "Да. Люда, я хотел сказать..." "Я не приду. И вообще... Больше не буду учиться... В школе..." "А почему? А зачем?" - роились в моей голове вопросы, но я не знал, как их облачить в складную форму, а Люда уже опять удалялась, отдалялась от меня. Я стоял, как пришибленный, не способный пошевелится, и мысли мои все провалились, как в пустоту, без остатка... Концерты наши удались. Особенно понравилось во второй раз, где клубишко имел такой жалкий вид, что там даже не существовало сцены. Просто стояли ряды старых изломанных стульев, пред ними - экран, тоже обветшалый, и всё. Собрались только старушки и дети. Последние шумели, на них шикали, но взрослые внимали терпеливо и тихо, и как только мы закончили, хлопали долго и не хотели отпускать. Я выступал как никогда, - лучше, чем когда-либо. Мне казалось, будто что-то невыраженное вырывается из моей груди, из сердца, в виде той самой песни про Ладу, а потом и стихов, которые я выучил заново, по заданию Размысловой, тоже о любви. Танцевальные номера пришлось отменить - по причине малой сценической площадки. Через несколько дней ко мне домой пришло письмо. Люда писала о том, что между нами всё кончено и не стоит её пытаться искать - она будет учиться в другом месте. Много было загадок в ее объяснениях, мне казалось, что я теряю что-то очень дорогое и близкое, и в тоже время несбыточное - навсегда. Всё происшедшее с нами трудно называть любовью, но в подступившей разлуке во мне стала разливаться жалость, что хотелось выть и скулить по-настоящему, держа голову обеими руками и закрыв глаза, 106