Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

ное настроение и ... не могу. Злость прямо закипает на этого несносного Фи лю, катился бы, со своими примитивными суждениями. Нет, никого нет ин тересного, кроме разве что Вити. Что-то же действует на меня, никак не могу понять,- может качка, которая ещё не унялась, чувствуется? Что же? То ли полученный всё же выговор от вороватого капитана, то ли сбивающееся всё-таки изображение. Значит, купил металлолом? Да, это, конечно, волнует, бесит... Жалко, что приходится прерывать просмотр, делать вид, что без меня не обойдутся, вру напропалую, что вновь прибывшая буфетчица просила при нести лекарство. Звучит неубедительно, но я ухожу, оставляю прыгающий экран и возвращаюсь через несколько минут, с тревогой и надеждой... Ох, Фили нет, смылся наконец, слава Богу... Когда расстаёшься с кем-то, а потом снова встречаешься, с человеком, с которым виделся хоть накоротке, но впритык, как на судне в рейсе, он в тот, следующий через время раз становится тебе интересен, ближе как-то, - спрашиваешь о родных его, близких, что изменилось, попутно вспоминаешь, что он тебе когда-то рассказывал, проверяешь память. И Филя тоже, заин тересовал, но на первые два-три дня, а потом он уже становится несносен, и избавиться от него непросто, нет способа - он ведь мой игрок по теннису, больше играть не с кем, а отказываться от партнёра неразумно, невежливо. Всё-таки, чтобы как-то его расшевелись, я сую ему свой рассказ,- лакму совую бумажку, стопочку прошитых листов, которую мне давно возвратил, через три недели, Витя, раскритиковав в пух и прах. А что же сможет Филя мне сказать, забавно даже? И он, облечённый доверием, следующим уже ве чером, завалился в каюту со своей (!) большой, кружкой чая, который зава рил у себя и даже сыпанул сахара, - ничего, мол, не требуется. А я будто пригвождаюсь к стене - как, Филя будет пить у меня чаи? Нет, это невоз можно! Я уже сыт по горло его «Ливерпультом» (Ливерпулем), грейфрутом ( так он зовёт помесь лимона с апельсином), кардибализмом, означающий по едание людей... Но больше всего он достаёт меня «амунитетом». И вот по чему. Меня заинтриговало, ещё в прошлом рейсе. Жена Фили, оказывается, была врачом, почти что, училась на шестом курсе мединститута, собиралась в терапевты, - потому-то, естественно, понятно, оттуда он «выучил» слово. Система подготовки кадров высшего звена в здравоохранении не изменилась - я тоже, на последнем году учебы , осваивал акушерство, по будущей сво ей, на семь последующих лет , специальности. Это потом ,окружными изви листыми путями , занесло меня в судовые врачи... Потому я и потрясался интеллектом Фили. Чем же он взял, наверняка, умную, интеллигентную де вушку? И я понял - чем. Волосатостью. Его чёрная, заросшая по шею грудь отливала, играла блестками чёрных кудряшек, особенно когда в поту, Филя накатывал на меня оранжевый маленький прыгающий шарик. Проигрывать он не любил и это мягкое определение, потому что Филя чуть от этого не плакал, - будто ребёнок, покрывался красными пятнами, сопел, смотрел ис подлобья, молчал , - если мне удавалось, изредка, вырывать победу, с разни цей в два очка. Конкуренцию Филе иногда составлял первый электромеха ник, Железное, и это был главный, основной его соперник, - рубились они 35