Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

Я сам этого касался слегка, в обучении на врача, да и школу заканчивал по математическому классу, поэтому кое-что понимал, в памяти хоть и немногое, держал. Я только всячески старался не показывать пренебрежения и лёгкой иронии, потому как уже убеждался, что Витя раним. Это тоже, однако, не опускало его в моих глазах; как раз наоборот , - я начинал проникаться к неординарному приятелю. И даже неудача его со мною в теннисе не умалила заслуг, - не может же человек во всём универсально развиваться, хоть это и Витя Тычук... Боцману повластвовать полную смену, нормальный цикл, - не довелось. Смена произошла, как никто не ожидал, не через четыре или там лучше пять месяцев, а через три с половиной. От порта Антверпен начинался полукругосветный тайм-чарт - к Южной Америке, через Панамский канал, и от Штатов обратно к Европе, на Ливерпуль. Витя сумел, как всё-таки недавно прибывший, выпросить себе продолжение рейса, ну а меня, как от другой компании, всегда держали подолгу, на долгие восемь или девять месяцев, пока я сам не запрошусь, взмолившись, на отдых. Бедная наша зарплата, получаемая «кучкой», только и чувствовалась после таких вот длинных рейсов, когда можно было, «потом», что-то, значительное приобрести. Так что в душе я был немного рад, что Витя оставался. Ну а для тенниса я ожидал своего прежнего, основного, надёжного партнёра, который и появился снова вскоре опять снова, - Филя, от фамилии Филатов. После двадцати дней стоянки судно как бы корчилось, приспосаблива ясь к волнам, - корпус по выходу из канала бросало из стороны в сторону, закидывало набок и вперёд, но уже ко вторым суткам перехода корабль вроде бы успокоился, приобвык и дальше пошёл уже мерно, ровно, и только вре менами дрожал, но никуда не заваливался, напряжённо урчал, словно воз душный лайнер, следуя строго намеченным, проложенным курсом. Ещё че рез день я уже снова играл в пинг-понг, едва срезая подачи, еле успевая за шариком и часто, ох часто его не задевая или отбивая, не попадая в стол. Филя играл мастерски,- это меня вдохновляло и утешало. Витя в моей каюте стал появляться реже, чаще стоял на мостике, на руле, потом отдыхал, а вот Филя, видимо, ещё не отошедший от бурной береговой жизни, стал, иногда , но всё чаще, ко мне захаживать... Я его высматривал несколько дней, с того самого момента, когда увидел, выставленным на прилавке комиссионки, - аккуратненький, дизайна двадца тилетней давности и самое главное, дешёвый, всего -то за десять евро, - не больше трёхсот пятидесяти рулей , - копейки! И эта мрачнота одичалости в каюте, и доверие видеоканала, выпрошенное у капитана, подогревали, под бадривали меня и я - решился. Приготовил самую что ни на есть у меня большую сумку, выброшенную кем-то, и подобранную мною на улице. Эти голландцы выкидывают вещи, раза два на неделе - и иногда, до работы уборщиков, можно было кое-что присмотреть. Так я выбирался с Витей один раз, вечером, в темноте ; потом сам шатался по кварталам, ничего, однако, особо стоящего, или приличного - не высматривая. Лет с восемь назад, отче го-то, вещей выкидываемых было побольше - я притащил ковер, на котором спала потом моя собака, другие волокли на судно аж телевизор. И вот те 33