Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

Там стояли двое мальчиков, возрастом около двенадцати, явно намеревающиеся войти внутрь, и требующие Антона. Я объяснил, что последнего нет, они оставили свои портфели, ушли. А через час появился сам Антон, который тащил за собой одного из приходивших. Бледность мальчишки и заторможенный вид выдавали в нём только что напившегося, причем в значительной дозе. «Что ты с ним сделал, Антон?» - «Ничего, ничего. Пусть поспит»,- поспешно затараторил тот, оставляя свою ношу, исчезая. Я остался один на один с полуумирающим ребёнком - бледным, с синевой на губах и мочках, с холодными руками. Положение моё было не завидным - выхаживать бог знает кого, безо всякой подмоги... "Скорая" приехала не быстро, но в пределы часа уложилась. Статный седоватый мужчина и миловидная полноватая женщина, в одинаковых синих комбинезонах, деловито засучили рукава, вытащили длинный, оранжевый, под метр, толщиной с палец, зонд, явно не приспособленный для детского пищевода, растормошили мальчика, пытались его промывать. Конечно, ничего у них не получилось, и я опять подумал невольно о классе столичной медицины. Может, где-то она была и на высоте, но здесь, в первичном контактном звене, уступала какой-либо другой, с которой я сталкивался и даже принимал участие. Такая же ущербная была тут, в Москве, и система междугородней связи, по карточкам; а справку по телефону вообще невозможно было получить. В мэрии отвечали только в будни и лишь до восьми вечера, сведения операторши брали из обыкновенных справочников. Они так и говорили: "Счас, посмотрю". Всё- таки чего-то мальчишка выплёвывал, как-то пришёл в себя. Вызвали его отца, запуганного мелковатого мужичка и с ним отправили маленького пациента восвояси. Мне достались уборка и стирка. Самое малое из неприятностей, которые мне придётся потом испытывать, вместе с неудобствами, омерзением, бессонницей и раздражением. Следующим моим испытанием стали "дни рождения", которые проходили четыре вечера и ночи подряд. Где-то Антон достал деньги и в квартиру приходили и сидели в проходной поочередно - то его друзья, то малолетки, а то и девицы, - причем самого вульгарного вида и развратного поведения. Дверь входная теперь не закрывалась, Антон потерял ключи. Собака, впрочем, охраняла хорошо, её лай всегда раздавался, когда кто-нибудь стучал, но некоторых из друзей она, виляя хвостом, признавала молча - приходилось проверять каждый раз шум в прихожей. Мать Антона тоже появлялась каждый будний день, но вот на выходные уезжала на дачу, к новому мужу и оставленных ею продуктов для сына не хватало. Мне приходилось отдавать Аптону то хлеб, то тарелку супа, то какой-нибудь вермишели. Самому уже приходилось рассчитывать покупки из еды, потому что траты первых двух недель пребывания слишком оказались значительны. Особенно отчего-то погорел на таксофонных карточках - еле-еле дозвонившись и чертыхаясь, я забывал вытащить планшетки из прорези, а когда возвращался к аппарату, естественно, ничего там уже не обнаруживал. Так я, по сотне рублей с карточки, оставлял их аж четыре раза и потерял, таким образом, около четырёхсот рублей. Пришло время соображать, как бы чего-нибудь 26