Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

всегда, в редкие наши встречи, было интересно с Володей. Он без понукания, действуя порывом, вдруг начинал говорить стихами и это выходило у него так обыденно, и просто, и естественно, что я вначале не замечал, а забывался, зачаровано слушал... И я ему доверял сердечные тайны. Это он сказал, что Надя для меня не спасение, а злой рок... И, как настоящий провидец, оказал ся прав. Хоть я такое предчувствовал и сам, но долго еще, ох как долго (пол тора года !) упирался и, не желая покоряться, горемычной своей судьбе, со глашаться с нею ... За время с весны 2008-го я с горестью отметил в поэте изменения. Коренастая фигура бывшего десантника уже расширилась, под- полнела, а волосы покрылись серебристой сединой почти сплошь. Но все- таки он весь излучал оптимизм, радовался встрече вместе со мной, улыбался. Мы нашли на той концевой, кольцевой улице всех транспортов Кемпес, все- таки заведение, в приспособленной трехкомнатной квартирке с надстроен ным крыльцом. Кроме нас, там посетителей не было и мы, пристроившись около входа, заказали по чашечке кофе. Я, воровато оглядываясь, предложил отхлебнуть от припасенной чекушки водки, Володя не отказался. Вспомни лось, как в первом моем пребывании в Лепае, уже в конце, мы сидели, на прощанье, на террасе ресторана в «Курземе», и я шикарный там заказал обед, отмечая про себя и разрыв недавний с женщиной другой , совсем не зная еще того, и не предполагая, что в следующий раз мне уезжать будет еще горше,- после щемящего и горького, и без всяких обещаний и перспектив, - расставания с Надей... Кирилл Бобров был старше Трофимова, где-то под восемьдесят или око ло того лет, но он не знал поэта-капитана. Странно, русские литераторы, со седних близлежащих городов, как-то не объединялись, не сотрудничали, ва рились каждый в своем котле. Кирилл Георгиевич, интеллигент высшей пробы, знаток и ценитель русского языка, литературы, истории, проживший долгую и полную лишений жизнь, попадавший под гонения, сохранил ясный ум, ироничный язык, неиссякаемый оптимизм. Он даже не числился в членах Союза писателей, или хотя бы - журналистов, но тем не менее был автори тетнейшим и старейшим литератором Латвии,- поэтом, прозаиком, публици стом. Именно его я попросил три года назад быть рецензентом сборника Абатиной, и он, после некоторого нажима с моей стороны, мягкого конечно же и деликатного, - согласился. Мы естественно, встретившись, поговорили и об этом. И просидели за беседой не менее двух часов, если не больше. Мои книги, даже внешним видом и толщиной, произвели на него впечатле ние и меня он уже не держал за начинающего литератора, как это было в 2008-м. Тогда отношение его было если не настороженным, то —снисходи тельным. Но и это не помешало ему предоставить газетную площадь для мо ей пространной статьи о концертах. Кирилл работал в русскоязычной версии местной газеты «Курземское слово», заведовал там аналитическим отделом много уже лет, оставшись практически в единственном числе русским с владением латышского... Кирилл объявил мне, что из газеты собирается в ближайшее время уходить, оставшись, однако, там консультантом. Статья моя даже создала какой-то шум в известных кругах, потому что я писал до вольно откровенно и безапелляционно, невзирая на авторитеты, о манерах и 268