Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

писателя». Правда, интервью то печатать не спешили, пока задерживали... Итоги двух презентаций, наверное, были небезуспешны. В общей сложности побывало на них человек пятьдесят, а знали еще больше, даже если каждый сказал кому-то, то же будет уже не меньше двухсот, кто слышал бы обо мне. Плюс добавить ТВ, кто-то же все-таки запомнил или заметил, может еще с полета человек в полумиллионном регионе (включая пригороды и Се вероморск). Значит, в «высший свет», как когда-то в окружение пятисот че ловек столичного аристократического Петербурга входил мало кому извест ный Лермонтов в 1838-39 годах, так входил и я. Дебют мой , литературный, в мои 58, все-таки состоялся. Теперь уже не спрашивают «кто такой Рого жин?», чем меня стращал Коржов, еще в начале года. И самый приятный сюрприз, итог, презентации, - восстановление отношений с Кочетковым. Приглашает как-то после Рыхлов, на встречу в кафе, известное, «Зодиак», возле Союза, на Полярных Зорях, я там еще гулял как-то по клубу одиноких «Валентин», С Кошелевым, про что тоже интересно бы было написать. Захо жу, а там - с Рыхловым рядом сидит Кочешков! У них были очередные пла ны по Фонду и один из проектов, - обращаться в американскую благотвори тельную организацию, АФГИР. Но поначалу, естественно, туда нужно было написать обоснованную и мотивированную заявку, о творчестве Скромного, которую они поручили мне. Задача была не из легких, типа «принеси то, не знаю чего», или что-то близкое к «невыполнимому заданию». Я справился с порученным мне делом, попросив для этого целый месяц, до начала января. Времени теперь уж хватало, - с воскресенья 19 декабря, после последней дежурной субботы в поликлинике, я считал себя полностью уволенным, сво бодным. Закончил как раз инсценировку «Машука», отложил её «остыть». Попутно сделал статью о Скромном, для газеты «Вечерний Мурманск», при уроченной к годовщине кончины Николая Александровича. Статья та вышла уже после моего отъезда из Мурманска в Литву. В эти же дни, примирения, произошел и давно ожидаемый «результат». Крах, катастрофа, провал, с моим намерением вступить в Союз. Уже сделал я заготовки-бланки, взятые когда-то у Людмилы Александровны, уже многое выяснил о механизме , процедуре вступления, - от Гутяна, с которым регу лярно созванивался. И вот он-то мне и сообщил оглушающую весть. Орешета не имеет права меня рекомендовать. Вот те на!! А что же он сам об этом не предупредил!? Я бы мог, может, кого-то другого успеть подготовить. Ведь нужно было давать книги для прочтения, и надежного человека отыскивать... Орешета мне слова Гутяна подтвердил, «мол, не имею права». И все. Кран- ты. Время упущено безвозвратно, бесповоротно. Еще конференции плановые мешают, по Маслову. И конец года катится, все расписано. Втиснуться мне возможности нет. Людмилы Александровны тоже в Мурманске нет, она-то бы подсказала мне гораздо раньше, как вести себя и как готовиться. Все о чем я думал и мечтал реально в течении последнего года , - провалилось в тартарары! Горечь, отчаяние, конечно, меня посетили бы еще более , но я все таки предчувствовал такой оборот, исход... Если бы не карусель с увольне нием-устройством, о чем я никак не думал, конечно, год назад, а только смутно, лишь с ранней осени, я был бы еще более обескуражен, удручен... 262