Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

говорящая что-то обвиняющее женщина. Я понял, - было ясно без слов, - что это - новая павловская жена. Основной упрек ее излияний состоял в том, что она сегодня не пошла на работу из-за того, что муженек пропадал всю ночь у бывшей своей супруги и поэтому вот она напилась. Меня она приняла за судового электромеханика, приятеля Павлова, он видимо что-то про того рассказывал, и я тому не возражал. Включился в игру, где главное действие все-таки содержало семейную ссору, и, по-видимому, привычную, потому что поведение пассии Павлова сомнений в ее пристрастии пагубном не ос тавляло. Застолья не получилось: Павлов был смущен, я - разочарован. Одна лишь хозяйка, увидев выставленную мною выпивку, - обрадовалась. Она по слала Саныча выгуливать собаку, включила музыку на кухне и стала со мной танцевать. Недвусмысленность ситуации я поддерживал, но засоби рался, как только Саныч вернулся, - восвояси. Павлов, не раздеваясь с про гулки, меня проводил, до остановки «Автопарк», попутно рассказав горест ную и поучительную историю повторного своего, я даже не понял какого,- гражданского или нет,- распадающегося брака. Познакомился с нею на по хоронах, ее почившего мужа, знакомого ему с института, как раз около года назад, официально развелся с предыдущей, и вот теперь никак не может оп ределиться, как же ему дальше все-таки существовать... Через время, перед презентацией, я Павлову, своему закадычному и «верному» приятелю, зво нил, и раз, и д в а , и десять,- он не отзывался. И я понял, что сгубил себя сам, когда согласился тогда его посетить. Это был первый удар. Фотографа я еле успел найти, буквально за два дня. Ею стала Ирина Глебова, медсестра из моей поликлиники, кстати, одна из первых, кто предлагала мой сценарий, Грачевскому. У нее всегда отчего-то оказывались самые влиятельные и не ординарные знакомые, которыми я пользовался не раз. Она мне даже реко мендовала для знакомства одну незамужнюю и бездетную даму, «интелли гентную», из Заозерного, оказавшейся бывшей женой Кравченко(!). Поисти- не тесен мир. Дальше отказы и неудачи, буквально в последнюю неделю, с 13 по 20 ноября, намеченной даты презентации, повалились одна за другой. От казали журналисты - Чеснокова Наталья Николаевна, и Андреева Ольга Ан дреевна, первая по загруженности, вторая уезжала из Мурманска насовсем. Была еще Дворецкая, коллега по газете Коржова, но и она твердо появиться не обещала. Что-то близкое к потрясению я испытал, позвонив и поговорив еще с одной газетчицей - поэтессой Татьяной Агаповой ( см. части I и II). Она тоже работала с Коржовым и была им информирована заранее. Никто же не знал, что я буду ей звонить. Всю ложь и грязь сведений, связанных с повестью Скромного, она мне изложила подробно и обстоятельно, и катего рически заявила о своей непримиримости ко мне. Да, я подготовил повесть к печати и послал ее в «Север», абсолютно уверенный в том, что ее не напеча тают без ведома вдовы. Моя цель была, чтобы показать, что повесть реально существует и к публикации готова. Вот и все. А обвинять меня в «амо ральности», как это определял в одном из телефонных разговоров ко мне Коржов, было просто, по меньшей мере, некорректно. Почему они судьи, а я - обвиняемый? Почему они присвоили себе это право? 257