Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

пунктом и образом всей постановки служили слова Поэта, одного из персо нажей, который читал в редакции свои стихи: Остановиться, оглянуться Внезапно, вдруг, на вираже, На том случайном этаже, Где нам доводится проснуться, Ботинком по снегу скрипя... Что-то непонятное, невысказанное, недоговоренное, - чувствовалось в этих строках (поэт Аронов-Н. Р.). Что-то хорошее уходило от нас. Мы были че стны, и не хотелось врать, но на наших глазах нечто подобное превращалось в норму. А в другом эпизоде была еще большая смелость. Главная героиня раздевалась до комбинации. Это вызывало шквал аплодисментов прямо по ходу действия. Таким образом, «Справедливость - мое ремесло», - так назы вался спектакль, - стал как бы последним всплеском «просвета» Хрущева; именно тут, в горниле студенческого театрального движения заглушались и наступали еще долгие полтора десятка лет брежневской эпохи. И точно, по следующие спектакли уже не волновали, были какими-то неровными, пус тыми... Только у меня был некоторый прогресс: я уже не играл мелкие эпизо ды, а с пятого курса мне дали, доверили, довольно крупную роль... Но время романтизма в театре-студии закончилось. 4. «Десять суток за любовь». Веселая, бесхитростная комедия положений известных в то время драматургов Рацера и Константинова. Спектакль моего пятого курса. Я - уже не проходной персонаж, а несущий известную смысло вую нагрузку. Мои слова на целую картину и чуть-чуть в эпилоге, и у меня в реальной жизни происходит любовь, меня видит на сцене моя невеста, и это можно считать апофеозом моей карьеры в студии Пацевича. На шестом курсе у меня какое-то иное настроение. Заканчивалась учеба, но я так и не получал больших ролей - оставался на задворках. Хотя Юрий Леонидович говорил часто известную фразу Станиславского, что «нет маленьких ролей - есть ма ленькие актеры», но это меня не утешало. В тот последний мой год стало чувствоваться, что Пацевич повторяется, ничего нового не создает и даже ка залось, что чего-то он опасается, маневрирует. Сначала долго перебирали пьесы, потом взялись за один спектакль, по комедии Гольдони «Слуга двух господ», но репетиции по нему также вскоре прекратили. Потом переклю чились на театрализованную песню, для телевидения и ее показали, на мест ной студии. Жена Пацевича Бэлла была там диктором и неплохо нам помо гала в освоении дикции, правильно поставленной речи, проводила занятия... Нам же было только и радости, что позанимались сценическим фехтовани ем. Последнее, вообще-то, и привлекало в студию много случайных, не одержимых людей. У нас были настоящие спортивные рапиры, проводились регулярные тренировки прямо на сцене. Приходили даже какие-то с улицы деятели, и Пацевич ставил их на ведущие роли. Так было в спектакле «Десять 239