Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

готиражки Витя Марков. «Раз взялись, - говорит, выпуская сигаретный дым,- надо ставить». Вопрос был решен. Начались репетиции. Я не верил, что может что-то получиться, - слиш ком сложным и объемным казалось такое представление, как много-актовый спектакль. Да и другие были сомневающиеся вокруг меня. Актерской учебы, как таковой, не происходило. Сразу предложили учить слова, которые мы повторяли бесконечное количество раз. Позже произошло так, что я знал всю пьесу наизусть, все слова всех действующих без исключения лиц. Я даже ци тировал всю пьесу подругам уже летом, в течение двух с половиной часов, пока длится словесное действие. Итак, учебы не было. Никаких, даже эле ментарных представлений о том, о чем я узнал позднее. Не говорилось о сверхзадаче, сквозном действии, предлагаемых обстоятельствах, разведке действием, искусстве представления Крэгга, школе переживания Станислав ского. Хотя, конечно, эти слова Юрием Леонидовичем произносились, но не так часто, и мы их не воспринимали, или просто не хотели такового делать. Репетиции между тем не без успеха продолжались. В основном прогоняли так называемые «связки», то есть главные диалоги основных исполнителей, а проходные эпизодические сцены, вроде моей, почти не повторяли. Стано вилось немного обидно, и я даже подумывал бросать занятия в студии, но скоро мне дали другую маленькую роль и таким образом я оказался одним из немногих, которые исполняли в спектакле сразу две роли. Я играл мальчика - подростка, и немецкого конвоира. Кроме того, мне пришлось заниматься техническим оснащением, а именно - звуковым сопровождением. Время знаменитого звукорежиссера Щепихина еще не пришло. Он был с нашего курса и помогал Пацевичу в его физиологических опытах, а позднее и при шел в студию. Мне же, кроме перечисленного, пришлось заниматься еще и обмундированием. Юрий Леонидович давал каждому задание сшить себе сценические костюмы. Получались и казусы. Гак, например, с ролью так на зываемого «вечного деда», которого играл Саша Барминский (через два года он ушел учиться в военные врачи).Тот весь спектакль проходил он в одной красной рубахе, а ведь течение пьесы шло до и во время войны, и в послево енные годы... Вернусь к своей амуниции. Каску немецкого солдата я склеил и покрасил сам, а вот автомат «шмайссер» у меня не получился, но его пре красно изготовил Коля Бойцов, с нашего курса, и до последнего времени я еще видел, в 1985 году, этот автомат, висящим в почетном углу костюмерной «Поиска»... Когда текст отлетал как от зубов, и все устали его повторять, и близился уже конец второго моего курса, спектакль решили, наконец-то, выпустить, но задерживали какие-то мелочи, типа программки, отпечатанной в типогра фии, или афиши, выпущенной наподобие профессиональной. Юрий Леони дович считал эти атрибуты не менее важными, чем все другие. И вот подо шла премьерная лихорадка. Это были чудесные, удивительные, замечатель нейшие, неповторимые дни! Впервые я с товарищами выходил на большую сцену, представал перед сокурсниками, учителями - в гриме, в настоящем свете рампы, прожекторов; под звуки удивительной песни о комиссарах. Там пелось «споем в шестидесятых.../ о них ребята», а мы переиначили словами 236