Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

знакомых ему людей в весьма удручённом состоянии, - они метались на сцене при закрытом занавесе и не знали, что предпринимать. Получилось вдруг так, что нужно было выступать и прямо сейчас, потому что ошибочно было написано объявление, собрались люди на концерт, а никаких кадров самодеятельности и тем более готовых номеров ещё не было. На Бориса Марковича лучше было не смотреть,- закатывалась, кажется, так и не на чавшаяся его здесь карьера, и Александр Романович, хотя и видел директора всего второй раз, но как-то сразу тогда и теперь , - вошел в доверительный контакт с ним, в тоне даже панибратства, коллегиальности и взаимопод держки по общему цеху искусства. Дронову захотелось выручить пригля нувшегося ему человека и он предложил вариант - свою программу из сти хов, каркас, а между ними вставить те немногие, что были, номера; это бы и спасло положение. Время ожидания в зале затягивалось уже, за двадцать ми нут, там шелестел моментами гул, даже раздавались отдельные хлопки. Бо рис Маркович сделал движение ещё подождать, как-то застыл в неестествен ной позе созерцания окружающих и десять минут ждал секундами должных появиться артистов, но тряхнув головой, вынул всё-таки наспех написанный листок профаммки, пометил точками выступления Дронова, взял в руки микрофон. И тут на сцену выскочили из-за кулис ещё двое запоздавших ар тистов, но, однако танцор, с номерами кубинского и народного кабардинско го танцев, всё ещё не появлялся, хотя звонил и говорил, что вот-вот прибу дет. Делать было нечего, дальше откладывать было нельзя и танцы пришлось отставлять на конец, а концерт - начинать немедленно, - в зале уже гремели стульями и вспыхивали хлопки. Борис Маркович в отчаянии потёр свои се доватые виски, снова нерешительно поднёс к своему рту микрофон, но тут хлопнула дверь - это влетел танцор. Музыкальная руководительница, акком паниатор, новая, - Дронов её не знал, - с глазами навыкате и с цыганской пышной прической, - засияла и чуть не подпрыгнула от радости. «Витя, ёлки- палки, переодевайся скорее, начинаем...» - зашипел Борис Маркович и опять обхватил своими толстыми пальцами огуречного вида микрофон, щелкнул тумблером и, наконец, произнёс, вкрадчиво-слащавым голосом, - начало «скромного небольшого концерта коллектива самодеятельности санатория имярек» и просил «судить не очень строго за этот первый опыт собирания талантов». Дронов усмехнулся про себя, вспомнив, что настоящий коллектив был разогнан ещё два месяца назад. Начальник тогдашний, в клубе которого собрался смотр района, пытался найти хоть кого-то выступить, но все мест ные разбежались и напрасно тот горе-руководитель бегал, искал их, с «кин жалом» на животе (он был военный моряк, и так называли вахтерки, острые на язык, - его кортик) - ничего не помогало. То стало последней каплей для руководства санатория - сумасбродного директора убрали... Дронов появился на сцене первым, громыхнул началом поэмы Маяков ского, потом сыграла пианистка-цыганка, потом снова вышел Дронов, за ним пустили незнакомых опоздавших парней, спевших дуэтом, и перед концом, «гвоздём» программы, заплясал тот самый, Витя, который, кроме кубинского и кабардинского, исполнил ещё и вариации на тему «Барышня и хулиган», бросив перед этим «согласование» с Дроновым, связав это с поэтом- 18