Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

кон. подлежащий применению; суд применил закон, не подлежащий приме нению; суд неправильно истолковал закон. Всё просто и ясно ещё было ис толковано в письме Мормиля весною 2005 года. Есть пансионаты ОТДЫХА а есть пансионаты С ЛЕЧЕНИЕМ, и вот лечебные-то кабинеты и штаты,- из близлежащей курортной поликлиники! Или рассуждения о профиле. В рас сматриваемый, мой. период работы, вообще никаких требований к профилям санатория не было, вообще, не существовало такого понятия юридического, нормативного - «профиль». Даже письмо Зурабова есть, бывшего министра «здрава» и соц. развития - «О порядке применения положений постановле ния Конституционного суда от 29.01.04 г.», от 4 июня того же года. Впервые, со спокойной душой, от обретения заново, но прежней своей работы, я ухо дил в моря. А там случилась самая драматичная и тяжелейшая медицинская ситуация за весь мой пятнадцатилетний стаж судового врача, и тоже, краем, слегка, отчасти, - связанная с пенсионными делами. - 5 - Это было у Северной Ирландии, далеко от берегов, 20 марта 2006 года. Сначала подумалось, показалось, что по трансляции, третьим штурманом, объявлена учебная тревога, - «человек за бортом» и трезвонили так же, - три громких, продолжительных сигнала и дальше , снова опять... Но почему же в 23 часа, в темень такую, да и в качку, трёхбалльную, не меньше? Но это недоумение длилось несколько секунд и осознавалось, всё горше, всё тре вожнее, что произошло, такое, в самом деле, реальное и драматичнейшее со бытие. Сквозь переборки слышались топот ног, возгласы, крики и меня са мого. будто вынесло, на открытую, верхнюю палубу. Там уже бегала, мета лись, между бортами, то с одной, то с другой стороны, добрая часть команды, десятка с три мужиков, да пара женщин. Одна из них, Альфия, татарочка, с которой я ходил вместе еще лет тринадцать назад. Она смотрела в мою сто рону. с таким взглядом, будто спрашивая, обойдётся ли для выпавшего такое испытание? Я безнадёжно качал головой, - время, упущенное, отпущенное для жизни, неизбежно, неумолимо, предательски убавлялось. В моей голове так и звучал голос препода с учебного судна «Златоуст», добрейшего Вла димира Ивановича Вершинина, что срок выживаемости в северных морях - десять-двенадцать, от силы пятнадцать минут... И эти минуты шли, бежали, неслись! В атмосфере вокруг ажиотажа я почти сам готов был броситься в пенящуюся пучину, бездну мглы, - такое было стремление помочь, выручить из беды человека. И подсознание мне само подсказало самое верное, точное и безошибочное поведение. Я бегом бросился в амбулаторию за «тревожным», для «скорой помощи», чемоданом, оделся в непромокаемую куртку, разпихал в её карманы флаконы со спиртом и прихватил, уже на бегу, сунутые мне старшим механиком, пару байковых одеял. Последний жил рядом, в каюте, амбулатории напротив. И вот уже за пятнадцать минут прошло с момента объявления тревоги, и мы наконец, с двумя матросами, боцманом и старпо мом, болтаемся на шлюпке, сброшенной, плюхнувшейся. - на качающиеся волны и подплываем к виднеющемуся, отчаянно барахтающимся матросу, выхватываемом, направленным на него,- снопом прожекторных лучей. Он 182