Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

тавалось на борту - техники, мебели, имущества, книг... Ярослав в рейсе с ноября, рассказывает, как попал в неловкую ситуацию - звонил на квартиру Николая Свистунова уже после трагедии в декабре и как услышал страшную весть... Жалуюсь ему на доктора Приткова. Тот даже не удосужился меня встретить по прибытии на место, напутал запись в журнале группы «А», не передал ключ от изолятора, который я нашел буквально случайно, по наи тию, в каюте повара... Фельдшер сидит у меня с 14 до 19 - времени шести часовой вахты разгрузки, пересаживается вместе с матросами в корзине. Я машу ему рукой, благодарю - за лекарства, за газеты, приятную беседу. Я знаю его именно с той поры, когда пробивался во второй раз в Лиепаю и Ярослав мне много в этом помог. Он ошивался тогда возле заметающего Свистунова Сопотова, из плавсоставской комиссии, и я уговорил того от править меня во второй раз на ремонт... То, что Юля периодически нажирается, бродит по каютам нижней палу бы, и полупьяная работает в салоне - это я видел, и краем уха слышал. Над ней откровенно глумились, циничная новая молодежь. Но вот уж дальше было некуда. Она разлеглась прямо перед салоном, на палубе днем. Меня вы зывает из амбулатории вахтенный второй штурман, тащить эту чудилу в каюту. Кроме опьянения, я ничего у нее не обнаруживаю. И когда я с помо щью штурмана и еще одного матроса попытались ее пронести, она вдруг оч нулась, вырвалась, встала, надавала всем тумаков и обсыпав ругательствами, исчезла в каюте. Минутами спустя я тихонечко подглядел за ней - она лежа ла на диване, отвернувшись спиной к двери, - кажется, спала. Всю историю такой ситуации пришлось мне обрисовывать, отображать, показывать капи тану. Юлю простили. Но по работе засчитали прогул. И предупредили - в «последний раз». Но через два дня Юля снова «вусмерть» напилась и не вы шла на раздачу. Своя ли это ее инициатива или ее подставили, напоили, - не ведомо. Но теперь администраторам деваться некуда. Написали приказ и вывесили перед салоном - перевести в пассажиры, отправить ближайшей оказией. Карьера Юли в Траловом флоте закончилась. Теперь она ожидала отправки и притихла, отрабатывая как положено пассажиру, четыре часа в день, за еду. К ней пришили еще одного матроса, тоже два раза залетавшего, татарина. Почему-то эта нация особенно подвержена этанолу. Спивается. Может так же, как у народов Севера, у них нет ферментов, расщепляющих алкоголь? Этот татарин и Юля теперь часто вместе - сидят в салоне, в каю тах. 4 мая подошли на выгрузку к Дакару. «Залетчиков» проводили, помаха ли рукой. Мне Юлю было ничуть не жаль. Но и впервые, за 18 лет, я сталки ваюсь с тем, что женщину удаляют с судна за пьянку. Они ведь еще платят за дорогу - сорок две тысячи рублей. Правда, сообразили, с Москвы сдали авиабилеты, получили разницу и от столицы покатились на поезде. Через ме сяц должен был закончиться и наш рейс. Уже с конца февраля поползли слу хи, все правдивей и точнее, что смена нам, вместе с «Лозовским», намечена в начале июня. А потом и грохнули сообщением об этом на собрании 4-го апреля. Где-то с середины мая продлевают срок окончания на две недели, до 16-го, а 25 мая капитан с горечью извещает по трансляции экипаж, что продлеваемся снова , теперь уже - до 16 июля. Это дерганье отражается на 159