Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

что я рванулся, буквально за неделю до Питера, в Архангельск еще один раз, на знакомство с Еленой Валович, 27 лет. Но рассказ о ней - отдельная, и аб солютно иная, особая, принципиально другая, - песня... Переломная. - 5 - Петербург наших дней меня потряс, ошеломил, раздавил. Все там было теперь по-другому. Цены аховые, тарифы неподъемные. Самым посещаемым для меня местом стал ставший родным, исхоженным вдоль и поперек, Ла дожский вокзал. Я снимал неподалеку, в пяти трамвайных остановках, жилье, и всегда на пути у меня оказывался это скопище людей, перекрест рельсов, путей, развязок. Здесь были и удобные магазины, - для покупки еды, одеж ды, и забегаловки, закусочные, кафешки, киоски дисков, книжные базарчи ки... Перекусить можно было шикарно, но не сытно, за пятьсот рэ в секции вокзального нутра, или наесться до отвала, и вкусно, с лавашем и шашлы ком за двести, у азеров. Целая эпопея произошла у меня там с обустройст вом жилья. Приехав 23-го, с большими трудностями я сумел более-менее пристроиться только 27-го. Но все же я вывернулся, статусом рабочим себя на ближайшие пять лет обеспечил, бешеных средств не растратил. Впереди еще была полная, до официального окончания отпуска в конце января, - не известность... Эти месяцы - перевальные, декабрь-январь, неудобные в смысле уст ройства на работу. Это было удивительно, но меня нигде не взяли - ни в горбольнице, ни в Кольской ЦРБ. Там уже был штат, набрали. А когда они телефоны у меня срывали, просили помочь,- не помнят?.. А может - мстят так жиденько? Все-таки, не беспросвет... В феврале я уйду в рейс и денежка начнет капать. Если... Если. Снова по прибытии, припираю Степу вопросом, о своем назначении на его место. Он изворачивается, хитрит, но потом , видя мой напор , ясно выговаривает, что вызвал специально, из Витебска, доктора Цыркунова, хорошего специалиста, с большим опытом, хирурга. Зачем при глашать варягов, если есть свои, возражаю я. Но Зимин со мной в дискуссию не считает нужным вступать. Прямо на глазах он превращается в деспота. Манера начальствовать его сразу вырисовывается - кнут и пряник. Он - эда кий барин - может приласкать, а если не по нему - примет меры. Хирурги все друг за друга держатся. Это не терапевты, которые сами по себе, крутятся-вертятся. Мечты мои разваливаются. Но я тешу себя: может, еще, как-нибудь - добьюсь, - желаемого. И тут обваливается на всех нас беда, страшная и неописуемая. Трагедия. 18 декабря в Охотском море терпит катастрофу платформа «Кольская», уходит в пучину, на дно, и вместе с ней гибнет больше полусотни людей, половина которых - из Мурманска. Теле каналы, местные и центральные, Интернет, - забиты этой ужасной новостью и подробностями. Просачиваются и крупицы правды, грубой и жестокой ре альности. Оказывается, нельзя транспортировать столько людей. Платформа просто перегонялась, с Камчатки на Сахалин и сверх нормы посадили уез жающих домой, после смсны. Самое ужасное - в списке пропавших без вес ти - Коля Свистунов. Не верится этому, переворачивается сознание, мысли скачут. Как? Почему? А спассрсдства? А буксир? 155