Рогожин, Н. Н. Короткое дыхание мечты : избранная проза : рассказы, очерки, эссе, публицистика, критика, воспоминания / Николай Рогожин. - Онега : Онежское книжное издательство, 2015.

репутация рушилась, мне никто не верил, я создавал новые анкеты на других ресурсах, придумывал пароли, немыслимые и заковыристые, но Лина и тут меня доставала, узнавала и снова обвиняла, «прославляла», гнобила. Каким образом она вычисляла мои тайные знаки, было мне неведомо, немыслимо, фантастично. Вероятно, существовал у ней все таки какой-то известный только ей способ, особый ключ расшифровки. Ведь работали же как-то ха керы, вскрывавшие коды банков. Но и самым уничтожающим разносам, об винениям и оскорблениям подвергались мои прошлые подруги, с которыми я расстался деликатно и порядочно, без патетики. Одной из них в далекой Лат вии, уважаемой и известной там поэтессе, барду, автору музыки и песен, доставались такие уничтожающие и уничижающие разносы, что та, слава Богу, их разоблачила. Она связалась со мной, я ей объяснил, она поверила. Простила. Ей и раньше доставались подобные нападки, она была привычна... Но другая, Алла, недавно приезжавшая ко мне, прямо таки с ног до головы была «обласкана», за свою внешность и выкрутасы, что натурально взмоли лась ее больше не задевать, а то она, работающая в судебной системе, грози лась применить и санкции... Последнее меня заинтересовало, заинтриговало, я хотел что-то более конкретное узнать, но общаться Алла со мной не стала. А в душе глубоко я, может, был даже и доволен, что эти подруги-стервозы, кинувшие и обманувшие когда-то меня, были хоть как-то, морально, наказа ны ... И как ни отвратительны были ее разносы, как ни омерзительны покле пы, я старался, и у меня получалось, сохранять спокойствие и не пытался даже , хоть как-то ее урезонить, пристыдить, вразумить, или там - пристру нить. Я элементарно, тупо и топорно, невозмутимо, соблюдал молчание. И это бесило и заводило ее еще больше, яростней и сильней. Она, пару дней или больше тоже продолжала толкаться, но после взвивалась будто ведьма, из трубы, с веником, Бабой Ягой, распалялась и ругалась самыми непотреб ной бранью, но после вроде как протрезвлялась, извинялась и признавалась снова и опять, в своей ко мне любви. Все-таки она уставала, но зная, что я скоро уеду, и надолго, как-то неожиданно, в конце января, сорвалась, не вы держав, и поехала ко мне, тем же, суточным поездом, и с каждой новой, приближающейся станции, посылала мне эсэмэски и звонки. Я сначала не поверил, но это было реальностью, придвигающейся в прямом смысле опас ностью и угрозой, и я, в поисках выхода, заметался. Но также определил, каким-то седьмым чувством, что она жалеет о вояже и за это ухватился, предложил тут же оплатить ей обратную дорогу, и проводить конечно, и по садить, в вагон. Билет обещался взять. Ее поезд приходил в полчетвертого ночи, я ее не встречал, хотя ночь провел беспокойную половину ее, как и прочие предыдущие, не спал, измученный, измочаленный, ее заскоками и поведением. При вокзале имелась комната отдыха , я об этом неожиданно спаситель но вспомнил , и посоветовал ей остаток ночи там переночевать и вот позд ним, около трех часов, днем, мы увиделись в ожидающем зале. Она снова стала укорять, увещевать, откровенно скулить, будто щенок, пытаться при жиматься ко мне. Но конечно, теперь была гораздо сдержанней, уязвленной, 126