Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

состояния. Хорошо было бы по-другому - меньше , да лучше. Но раз такового нет - нужно хоть количество. А последнее еще присутствовало. И снова в голове - варианты, перспективы, выгоды. Нужно было перебирать, словно колоду карт , этих оставшихся дам - червонных или трефовых. Но есть ли в них ценность , крупица? Натура, инстинкт давят на сознание, и требует, требует своего... Как то, один раз, он пришёл из одиннадцатимесячного рейса, ещё в браке. Раздевался в комнате , у раскладушки, в углу, где в другом лежала его ещё настоящая, первая жена, и прямо таки затрясся, всем существом , как в лихорадке, но к телу допущен не был. Моногамия Евы. Она уже не могла , да и не хотела,- размениваться, - она уже была с другим , а его даже не жалела и тем более - не желала и уже за одно только это истязание её можно было возненавидеть. Именно тот рейс, длиной почти в год, и провёл тот водораздел , ту черту, за которой была одна жизнь, суматошная, суетная ,и наступала, настигала другая, - с горечью, покинутого, брошенного, отвергнутого его навсегда, - без гнезда... Но слава богу, всё таки повторял нередко про себя Валерий, всё было верно и правильно, - рвать больной зуб, если он нарыл и за него уже ухватились. Может и поздновато, но главное - менять притворство, ненависть, непонимание, - на свободу, приволье, развод. Тянул он ещё потому, что напрочь, бесповоротно, - боялся остаться, без никого. Надеялся на запланированную поездку в Москву, на учёбу , в полтора месяца, в Институт метеорологии. Друг его перед отъездом прямо таки напророчил: “встретишь кого-то , потянется ниточка...” И действительно , - встретил ,сотрудницу института, куда прибыл. Она тоже разведённая , и тоже - недавно, правда с детьми , ещё не взрослыми, но старшеклассниками ,скоро заканчивают. И они пожили вместе, целый месяц, в снятой по случаю квартирке, на окраине. Это микросемейная жизнь повлияла на него, встрепенула вопросами: “А может быть?.. И дальше?..” Они ходили по осенней, утопающей в жёлтой листве Москве, держались за руки, выбирались в погожие ещё денёчки в парк, потом шли на рынок, закупали мясо, овощи, ужинали с водочкой, потом ,уставшие, разморённые, валились на кровать и ночь напролёт упивались открытостью, раскрепощенностью, доступностью друг другом и только под утро засыпали, умиротворённые, довольные. Он пропускал занятия, она опаздывала на службу, на них косились, подозревая их отношения, - они встречались всегда снова в буфете, около обеда, он выбирал блюда, она занимала столик... Потом Текутьев вернулся и ушёл в первый свой, после развода, рейс. Писал письма милой москвичке, по одному на неделю, - именно так примерно действовала , с оказиями , - почта. Но вот ответов, никаких, ни строчечки, ни открыточки , - Текутьев не получал. Переживал, отчаивался, думал даже о самом худшем и когда, наконец, очутился 42