Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

« Ну, как ты живешь?» - «Плохо...»И она стала рассказывать, раскрывать, раскручивать свою постоянную и единственную, самую важную для себя тему - о несчастной своей судьбе. Бесконечные выпивки мужа, хроническая болезнь отца, выходки непослушного взрослеющего сына... Я слушал, кивал, поддакивал, соглашаясь... Потом попросил разрешения закурить. Для этого привстал, чтобы открыть пошире "люмик" и прислонился нечаянно к ней, ощутил запах ее волос... Обаяние близкого лица взволновало меня, подействовало сильно и так неумолимо, что я поспешил тут же поскорее снова сесть и закурил, вдохнул полной грудью синеватой отравы и не поперхнулся, как обычно, а с удовольствием и негой, испуская выдох, медленно опять успокаивался и даже расслабился, но вдруг очнулся, - от ее резко произнесенных решительных слов: «Ты должен сделать поступок»!- «Я знаю... Но ведь я решался уже, один раз, ты помнишь,- когда-то. Теперь вот снова, уже вместе, надо взяться...» « Когда я получила твое письмо, всего-то несколько дней назад, я ... многое передумала. И сейчас конечно все по-другому...» - она вскинула свою маленькую, в блестках седины, голову, прищурилась. - «Но ведь там, у тебя была женщина, в Ленинграде (она называла город по-старому). Я это чувствовала и поняла. Ты позвонил сначала, а потом - надолго замолчал, хотя говорил, что звонить будешь часто, пока учишься...» «Я просто не догадывался, что ты... переменилась ко мне. Ведь до этого тебя не трогали мои притязания, заклинания. Все было зряшно, неустойчиво...» - «Но ты же позвонил! Все-таки сделал! И я поняла и простила! Как ты не понял!? Столько времени молчал, я уж думала, не случилось ли чего?..» -«Да я виноват. Если сможешь, не осуждай... Я думал... Я хотел... Ну, в общем, не тем увлекся!» - «Плохо, что ты куришь...» - «Да это я так, балуюсь...» Я встал, выбросил содержимое пепельницы в урну. Потом развернулся, шагнул ближе к ней, медленно присел, положил голову на колени -« Ну подожди, подожди. Мне еще не по себе... Не готова я... Все-таки неожиданно, что ты позвонил, приехал... Ну, все, все, все, все! Нужно проветрить, мне кажется. Покажи заодно свои владения!» Каюта моя находилась в конце коридоре, в закутке. Рядом никто не проживал. Здесь же располагались амбулатория, кладовка, изолятор. Последний перекрывался в отдельный отсек, откуда на заднюю палубу был выход, именно тот, через который мы вошли. Теперь, снаружи, вновь появившееся солнце, уже низкое, освещало площадку перед дверью. Мы встали в тень под ограждение, у релингов. Перед нами стояла притихшая вода протоки, просматривался противоположный, с густым кустарником берег, и виднелись подальше трубы, по- видимому, лесозавода. Постепенно я отходил от ее неуступчивости. Мне уже думалось легче, свободнее. Так всегда бывало в случаях 75