Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

же его, поначалу растрепанные, теперь укреплялись, определялись. Он узнавал её теперь всё больше и радовался, когда какими-то чертами сравнивался с нею. Он наделял её своими особенностями, пристрастиями, увлечениями, но всё же она была для него загадочная, неразгаданная, нераскрытая. "Я тебе сочувствую, но помочь ничем не могу" - эти слова, сорвавшиеся как-то с её уст, подкосили Лобанова и он стал задумываться уже предметно, конкретно: " А что же стало бы, если бы она согласилась? И что будет, если вдруг закончится рейс? Или затянется это море, ещё на месяца три, четыре?" 1 апреля. Наконец, свершилось! Лобанов шёл быстро, торопился, широко шагал по коридору главной палубы, какое - то срочное дело его ожидало, и вдруг - она на пути, выскакивает; развесёлая, озорная, берёт под ручку, громогласно объявляет: - Я согласна! Я выйду за тебя замуж! - и смеётся так, подозрительно, неужели шутит? Ну, конечно, как Лобанов мог забыть, про день розыгрышей и шуток. А в первое мгновение такого "признания" Лобанов поймал себя на странно-непонятной мысли о том, что ему страшно, он даже испугался, и в голове пронеслось - об устройстве, жилье, заботы, поездки, к её родителям, к своим родным. Почему-то волновал вопрос, что она украинка, родина её далеко отсюда, за Днепром. И вот именно тот мимолётный испуг, за всю свою будущность, так надломил Виктора, что ему порою становилось не по себе от такого рода предположений "что бы было - если бы..." Переживания те, продуманные, становились в конечном счёте мелкими, несущественными и превращались в одну звенящую пискливую ноту в пустом пространстве, как в телевизоре, после окончания всех передач... Рейс закончился так же неожиданно, как он, собственно, для Лобанова и начался. Второго апреля, уже имея информацию с прошлого дня, капитан, словно боясь, что его не так поймут, выступил по трансляции и сообщил "о горестном для всех известии", - серьёзной поломке, вынуждаюшей рейс прекращать. Возвращение прошло в хлопотах - нужно было завершать начатое, подчищать дела. Последние сутки подкачивало - ледокол вышел на чистую воду. Делать ничего не хотелось, да и в основном всё было закончено, выполнено, - отчеты подготовлены, вещи собраны, планы намечены. И когда судно повернулось в залив и стало спокойнее и тише и не туманило голову, Лобанов ощутил вдруг невероятную усталость - не было ни мыслей, ни желаний; одна только разламывающая пустота, бессилие, изнеможение. В каюту заглянуло предзакатное солнце, до причала оставался какой то час. Лобанов, лёжа па диване, дотянулся до клавиши, включил магнитолу. Это была его песня, та самая, из командировки, которую услышал впервые в фирменном поезде. Спросил тогда проводницу, та ответила про имя и фамилию певицы, 71