Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

Покатились к окончанию дни пребывания и хоть Лобанов всё ещё находился в сумятице чувств, но уже его перекрывали другие мысли, предотъездные, многое нужно было успеть, не упустить. Ну а Марина?.. Она открывалась в своей ординарности, простоте, даже пустоте и понятно, что её нужно забывать. Да и куда ей было деваться - с двумя, ещё маленькими детьми, да со вторым мужем? И Лобанов понемногу успокаивался, хоть и продолжал тянуть, эту свою привязанность, до логического конца, для плотской надобности. Он уже ничего не испытывал, кроме желания попробовать очередной "клюковки", телесно насытиться, отпить ещё той живительной влаги из чаши неровного мужского существования, куда его, собственно, и загнала кочевая дикарская жизнь - по портам и городам. Да, Лобанов был моряком. Давно вынашиваемая когда то мечта быстро реализовалась в лихое безденежное время и в пучину океанскую его отпустила жена, уставшая считать копейки, а может и намеренно, строила свои планы. Лобанов же так рвался из дома, будто его душила полуголодная заземленная жизнь - в заботах о хлебе, о детях, о достатке... Когда ЛобаК,)в спустился со второго этажа столовой, Марина только собиралась потанцевать. Предчувствуя, что музыка явно разогревала её плотненькое тело для услад и ощущая сытость пока что от ужина, Лобанов согласился подождать и двинулся к спортивному уголку, - там как раз собирались шахматисты. ...Оказалось, что Марина не была такой уж ветреной, а тем более опытной, - в утехах. Виктор, в пьяняще- возбуждающем настроении, в предвкушении бурной страсти партнёрши, с сожалением отметил её холодность, смущение и даже страх за содеянное. Сближение проходило как то наспех, неловко, неумело с её стороны, что Лобанов даже пожалел её. Она стыдливо разделась, стесняясь Еаготы, забралась быстро под тонкое байковое, под простыней со штампом, одеяло и почти стучала зубами, когда под её влиянием, тоже раздевшись и также дрожа, просунулся к ней Лобанов. Марина совсем обезоружила его, когда призналась, что никого, кроме мужей, не знала. Механически, без эмоций, произошло и само действие, не принесло никакой расслабляющей радости, а лишь что-то близкое к разочарованию. И хоть Лобанов не торопился, выполняя всё правильно и последовательно, он ощутил неудобство, раскаяние, что вот так, без острой надобности, раздел и положил под себя женщину, которая, действительно, может быть, ему поверила. Каково же было его удивление потом, когда выяснилось, что она ему покорилась лишь для самоутверждения самой себя, самолюбования или самообольщения, чуть ли не для тренировки, для успехов в будущем, и чтобы досадить мужу и, в конце концов, просто - для душевного 64