Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

что отдельной, со всеми удобствами, возле самого нашего института, через дорогу. За окном было сумеречное утро 30 декабря , мела поземка , но улица выглядела празднично, - носились люди, с покупками , видны были несущими некоторыми ёлки, раскачивались гирлянды над трамвайными проводами... Только что отгремела свадьба Панкова и Светы Ащеуловой, одной из прим нашей театральной студии. Мы произносили тосты, громко кричали «горько» и раскрасневшаяся, чуть располневшая невеста, пригубливавшая бокал , лишь только касалась счастливого лица Панкова, иногда вдруг ,на мгновение, грустнеющего и это замечал только один я, потому что мне была знакома эта его гримаса, когда что-то не ладилось в наших работах по оформлению, совместных трудах с Витей "Панком", как его называли - не получалось деталь или не прорисовывался задник... Крюков уже тоже был окольцован, - широкий золотник охватывал его , похожий на щупалец, короткий , с волосиками , безымянный, правой руки, палец, - но он ничего не рассказывал о своей жене. Знали только , что она аспирантка «лесотеха», и я слышал как-то , когда заходил по делам студии к нему, её стук на пишущей машинке в дальней комнате, но и заметил крюковское смущение тогда и даже видимое благоговение, поклонение ,раболепие перед супругой, учёной дамой. А находились мы тогда ,перед Новым годом и после свадьбы, в его квартирке втроём, со Скатовым. И все они знали , ведали о моих страданиях по Бакановой, сочувствовали молча , без слов , и мне было оттого приятно и легко с ними... А потом был тусклый, угрюмый даже Новый год, без интереса , без веселости, в острой тоске и душевном опустошении от потери прошедшего года. Дальше наступили скучные каникулы, в родном городе, - я уже чувствовал оторванность .отчуждение своих бывших одноклассников, их перемены в жизни, - они стали работать, обзавелись семьями, я же все ещё был студент. Озарялось иногда сознание лишь временами , когда мать, противившаяся моему браку, вдруг дотошно и настырно даже - расспрашивала про Наталью, интересовалась нашими дальнейшими планами, отношениями. Было обидно и горько от неё слышать такое, - ведь на моё письмо , о намерении жениться , мать ответила грубовато и прямо, о моём «соплячестве», полной неготовности к семейной жизни, - «сначала отучись , а потом...» и так далее и тому прочее. А здесь такая перемена, участие ... Я уже настраивался , не отказываясь, но и не давая обещаний, - оставаться , развивать отношения с Любой. Она меня вновь как бы заворожила, заговорила, заверила, что только «теперь она поняла», - мою безоглядную юношескую привязанность к ней, клятвенные заверения в любви, предложения пожениться, вспоминала наши 450