Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

же срабатывал и мы снова притягивались, привязывались друг к другу и никак нельзя было от этого отказаться... Но со следующей недели всё начиналось сызнова, все мои терзания и шараханья возобновлялись, изводили душу и тело... Поэтому как то особенно я встрепенулся, когда в один из тёплых дней марта, уже в весенний семестр , я получил письмо от Любы. Она жаловалась на судьбу, забросившую её в периферийную, хоть и не так далекую, за десять часов на «железке», школу ; плакалась о надоевшей работе учителя. Поминала несносного директора, призывающего её воспитывать «будущих строителей коммунизма» и в конце письма сообщала точные часы движения поездов, попуток, подробно расписав весь путь , как к ней добраться и призвала последней строчкой - «приезжай!» Послание то я получил в среду, весь следующий день размышлял и вот ,в пятницу, ринулся вечером на вокзал, к самому отходу состава, про который она и писала. Я никак не ожидал, что мне так крупно не повезёт. Народу в тот предвыходной оказалось так много, что о билетах не было даже и речи, вся толпа ринулась прямо на платформу, занимать пространства вагонов напрямую, с боем, договариваться с проводниками на месте, в пути, и я тоже бросился с ними, примеряясь, куда бы половчее впрыгнуть, влезть и уже почти втиснулся в тамбур, но дальше уже не пускали, а сзади напирали, теснили другие и один мужик, с полными сетками пива, зацепился за поручень, ударился об неё своей поклажей и стекла бутылок, разбиваясь .летели под набиравшийся ход вниз, и пена забрызгала всех стоявших, цеплявшихся , державшихся рядом ... «Ну что же ты делаешь, м а - а - т ь ! ! » - кричал пострадавший пассажир, и проводница , не пускавшая безбилетников ,теперь сокрушалась сама, ведь это пиво, эти бутылки были самым дорогим , самым дефицитным в дороге товаром, и тоже доставались, добывались с трудом, что хоть плачь, хоть режься !.. Я так и не сел на тот отходящий поезд, успел выпрыгнуть. Не уехал, сломя голову, бог знает куда, за каким то призрачным счастьем. О своём порыве, естественно ,никому не говорил, ни с кем не делился и продолжал ввергаться в тот бессмысленный, затягивающий в омут круговорот выходных : соотношение графика дежурств Влады и расписание рабочих смен соседа-жильца... А когда случился ещё один вираж- ещё более пошлый и низкий, на одном голом желании и бесстыдстве, от скуки и безделья , на зимних каникулах, в родном городе, я и тогда не всколыхнулся и не задумался, как же опускаюсь, неотвратимо и неумолимо , - в нравственное дно, как запутываюсь, - в силках разврата.... А связь была самая ординарная и логичная в своей завершённости , рассматриваемая бы мною раньше в романтическом свете, в некоей серьёзности. После ресторанного 420