Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

наваливаются все и я несусь уже с заветным коротким древком в руках. Но слишком резкий даю старт, и через двести метров ноги ослабевают, дыхание запирается, - не хватает воздуха, - с надсадом , со свистом в груди, как у тяжёлых, виденных в терапии, больных, помирающих астматиков... Бег мой замедляется, но сила какая то несёт, крики вокруг подбадривают и я уже в полном тумане, с острой, почти стреляющей болью обеих ягодиц, натыкаюсь на однокурсника первой команды следующего этапа, и палочка из моих рук выскальзывает и я вижу, - о, слава Богу! - ещё нескольких участников, передающих эстафету вслед за мной, Гринблат среди них, и останавливаюсь, с жалким видом, стараюсь отдышаться , а потом переламываюсь, согнувшись - пополам... Я не слышу, что говорят, но знаю, что пришел не последним , а кажется третьим ,или четвёртым, - выяснится потом ... И через десять минут ,по динамику, возвещают, что победила команда пединститута, за ними - рыбный техникум, дальше - студенты политеха. Медики , первая команда института, занимает, пятое , не менее почётное место, ибо всего команд шестнадцать и значит мы - выше серединки. Тренер с кафедры, знакомый по спортлагерю, жмёт мне руку, поздравляет, ещё кто -т о , в привычной и знакомой раздевалке, хлопает по спине. Это конечно, победа, никак не поражение,- задел на будущее... Успехи в спорте , без «личного счастья», меня не ободряли. Встреча с Любой , два месяца назад, сколь неожиданная , столь и закономерная, «подкосила» меня, и я впал, непонятно для себя, в такую полосу отчаяния , беспросветного мрака, что никак не мог сосредоточится на каком то определённом интересе. Всё таки любовь начала второго курса действительно была нутряной, истинной ,душа моя была распластана, чувства задеты, располосованы , растерзаны основательно и уж , дальше, казалось , я не способен был влюбляться вообще, а те девушки, что попадались , только отвращали, ставились в невольное сравнение с Любой и явно проигрывали, начисто. Так я, 30 апреля, ещё до эстафеты, возвращался поздно с вечера в Доме офицеров, шёл по только что выпавшему , ещё чистому белому снегу, подскальзывался на нём , перемешанном с грязью и страдал больше не от неудач в любви , а от того, что приходится возвращаться в убогую , затерянную на окраине , рядом с кладбищем, общажку, со скрипучими полами, с крысами на помойке, с продавленной панцирной сеткой койки , с тараканами на стенах... Я давно уже задумывался и мечтал перебраться в благоустроенное, недалеко от центра, общежитие, с душем и буфетом, с общими кухнями на этажах, с читальным залом, филиалом институтской библиотеки... Наверное , неустроенность быта действовала и на мои другие дела. Даже в общениях и разговорах я уходил от подобных, связанных с местопребыванием ,- тем. Да ,меня тянуло в цивилизацию. И этого я 403