Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

«Сослуживцев», лет через пять перекинутых на экран и ставшими культовым «Служебным романом» и, конечно же, - обязательной классикой , в виде «Банкрота» Островского, замеченного мною как то, по телевизору, с Владимиром Филипповым в главной роли, памятным по «Джентльменам...», указывающему герою Леонова «место у параши»... Мы попали на бездумную легкомысленную пьеску «Московские каникулы», полуфривольного содержания, с подражательными фальшивыми нотками в репликах актеров, рассчитанных на дешёвенький кратковременный успех. Еле высидев первый акт, мы поднялись , вышли из партера. Поднимаясь по чуть наклонному паркету, к первому ряду полупустого амфитеатра, я заметил симпатичную одинокую девушку, кого то мне напоминающую,- в длиннополом, пропускающим холод, из плотного материала, строгом зелёном платье и никак не мог вспомнить, где же я её мог её встречать. Она поднялась при моём приближении , шагнула навстречу и я замер на месте, со сдавленной в сердце теснотой и задержанным дыханьем - «Люба...» Антракт у нас прошёл, как в чеховской «Даме с собачкой». Мы стояли в укромном закутке, я , справляясь с волнением ,пытался разговорить сё, молчавшую и говорил то же, что и когда то, в те далёкие вечера и ночи, когда мы встречались , были вместе... Она ничего не отвечала, но проводить себя позволила. Мы ушли , так и не досмотрев второе действие, перед Кузьминовым я извинился ,но он всё равно обиделся. Он был обидчив, тонок в обращении, раним, ни с кем не водился , жил в снимаемой комнатке и как не странно , плохо успевал, в конце курса из института ушёл... Мы с Любой пошли почти той же дорогой , которой возвращались после нашей неудачной, первой и последней,-как думал я , - совместной ночи. Теперь она , будто в очередь, рассказывала про свою несчастную, после нашего разрыва , - жизнь. У неё был друг , возлюбленный, она его боготворила, но он - погиб, сорвался в горах. По этому альпинизму как бы все посходили с ума. Голос её вначале дрожал, но потом проявился уже знакомыми нотками самовосхваления, мотивами самовлюблённости. После она замолчала, а я снова повторялся, и с новой силой убеждения, с вновь открывшимся , никуда не пропадавшим восхищением ею , - а это так и было ! - стал уговаривать «дружить» со мною опять, говорил о «подарке судьбы», этом спектакле, куда занесло меня и об этой встрече с ней, которая словно осветила всю мою тусклую теперешшою жизнь... Она , выговорившись , - долго на мои тирады молчала. Лишь только заметила мельком, что заканчивает учёбу, и на днях будет распределение, куда, ещё не знает ,но наверное, в какой-нибудь отдалённый захолустный район, где в общем то , она и пропадёт... Но 401