Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

тиши своего кабинетика, дымил сигаретой в постели вопреки собственному же заверению не травиться на ночь, тем более в помещении... Что то возникло в моей груди ,томило желанием, - увидеть её смешливые глаза, прижаться к мягкой шелковистой коже щеки... И когда , в ночь с пятницы на снова подошедшую субботу, в насыпной пункт заскочил паренек и выпытывал что-то у Толика, я сразу, чутьём , догадался . что это от Люды и выскочил вслед за мальчишкой, в тёплую тёмную ночь бабьего лета, всё ещё не соображая, где она может быть, но увлекаемый проводником ,катился с насыпи дороги, под шоссе, ,к автобусной трассе ,и уткнулся прямо в её шелковые .пахнущие помадой губы, на остановке. Она приехала только что, и стояла под навесом , чтобы не ждать завтрашнего дня, чтоб я проводил её опять до дома. Работа побоку, мне пришлось ею пренебречь, я обо всем насущном на свете позабыл, чтобы только не терять этого милого говорка из её уст, ладной , обхваченной пояском плащика фигурки, белых сапожек, обтягивающих её тугие соблазнительные коленки. Странно , что я не думал об обладании, мне хорошо и замечательно было и так. То радостное, обоюдное друг к другу стремление, необыкновенное удовольствие только видеть друг друга, желание общаться, постижение её мира, лёгкость и простота естественность, с которой она положила свои руки на мои плечи сзади ,обвила ими шею в тот вечер, меня потрясли. Меня никто ещё так в жизни, никто никогда , - не ласкал, это были упоение , душевный восторг, я задыхался от этого маневра. Следующего вечера я едва дождался, считал уже минуты , в последний час перед новой встречей, на том же месте, в клубе ,где увидел её в первый раз , полмесяца назад - так мы договорились. Мы смотрели какое то бешено популярное кино, в тёмной духоте зала, с шелухой семечек под ногами, крепко сцепив наши руки на подлокотнике. А потом снова были танцы , под разухабистую радиолу, уединение наше за сценой, исступление будто от сворованного счастья, от горячечных поцелуев и уже в беспамятстве поиски её тёплой и мягкой груди, которую она постоянно насмешливо запахивала, отодвигалась, шептала беспрерывно «могут зайти», потом обречённо опять, откидывалась на спинку скрипучего дерматинового полукресла, закатывала тёмные , в больших ресницах глаза, и доверяла позволяла мне делать всё , что можно было представить в тех идиотских условиях. Только вот до самого естества я так и не добрался, в полубезумной игре неуправляемого достижения цели , решающего п р и с т у п а , - н е получалось, не выходило. И после , разгорячённый, я остывал в том длинном пути до её дома и снова повисали в воздухе наши слова, в своей безысходности , в полупризнаниях, не до конца, , с прикушенным вроде языком, и обрывались внутри, - невысказанные, нереализованные, 386