Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

ему, словно из декораций тюля, выплыла Лёлишна, кивнула мне, будто встречала меня здесь каждый день, ничего не отвечала на мои вопросы, только «да» или «нет» , и просила подождать до... весны. Появился я снова у неё в начале марта, перед праздником. Как чумовой, ворвался в маленькую комнатку квартиры, что-то, кажется, очень сильное и страстное, говорил, но наталкивался лишь на глухое отчуждение, равнодушие, безучастие. Чёрные отрешённые глаза, мимо смотрящие, плотно сжатые, без милого привычного вздёрнутого уголка, жёсткие сухие губки... Больше я с Лёлишной не виделся. Вскоре женился. Не на Марине. *** Город разросся. Пустили троллейбусы. Десять лет разлуки с однокурсниками и опять встречи - яркие , незабываемые. Аксёнов, уже поседевший. И не без его совета, я всё-таки, всё ещё о чём то мечтая, вырвался в другой город, туда, где оставил когда то самое дорогое на свете... Дом стоял там же. Дверь открыл парень, с очень знакомым лицом, недоумённо на меня посмотрел, покраснел отчего то и сказал, что Лена на улице, во дворе, с детьми. « Наверное, со своими детьми...» - подумал я, спускаясь. Вдруг услышал своё имя - следом за мной семенила бабушка Лёлишны, совсем старенькая. Я подождал. Мы вместе вышли на крыльцо, бабушка привычно села на скамью и я услышал историю ,поразившую меня ужасом и безысходностью, непоправимостью. Лёлишна ездила, где-то через год после моего отъезда, в Москву, к своему бывшему возлюбленному, матросу из кружка самодеятельности. Тот её отверг. Она травилась, напилась каких то таблеток, её еле - еле спасли. Со временем с её головой что- то стало происходить, - или следствие отравления ,или наследственное, от матери. Она постепенно превратилась в неразумную девочку, в беспомощного человека с детской психикой, лет на пять или шесть. С трудом её устраивали то прачкой, то посудомойкой, но с работой она не справлялась. Ей определили инвалидность, назначили пенсию. И выпускают погулять теперь только с детьми, около дома. Она бегает со скакалкой, играет в песочек. Я издали заметил её, в окружении малышей, она почти что не отличалась от них, - такая же маленькая, хрупкая. С площадки доносились хохот, возня, на ней было вроде то же лиловое платье, что и десять лет назад, в последнюю встречу , весною. Но, может, это мне показалось. Я резко встал, решительно, будто собираясь подойти к детской толпе, но потом, после недолгого, в секунды, раздумья, поклонился бабушке, чуть дольше обычного, вроде бы как даже 34