Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

супружестве, теперь вот снова, во всей своей неотвратимостью, встало стеной, преградой к неущербному, спокойному существованию. Это было в первом рейсе, далее продолжалось во втором, когда Лисуков открыл для себя "видео-онанизм" - разрешения от порнофильмов. Ну а в третьем рейсе приобрёлся багаж, и обогатился лексикон, новым спасительным определением - "саморегуляция". Услышал это Мореход от врача- методиста в центре профилактики СПИДа и очень тому обрадовался, - наконец-то найдено слово, спасающее в буквальном смысле дальнейшую жизнь, и надежды возвращались. А в четвертом рейсе, в свежих брошюрках, по санпросвету ,Лисуков уже нашёл печатные подтверждения новому термину , где доказывалось, что саморегуляция - спасение, необходимая полезная процедура "очищения" организма, для баланса, чтоб не заедал , не застаревал механизм. После уже, после, вездесущая газета СПИД-ИНФО со своими придатками- приложениями на всю страну миллионными тиражами просвещали население. Громадная масса моряков ,рыбаков, зимовщиков, вахтовиков, космонавтов(?), заключенных(!) прямо таки воспряли, вдохновились, не боялись сбоев в своей интимной будущей жизни... Перед последним рейсом, длительностью в шесть с половиной месяцев, жена Мореходу так и велела, - взять с собой презервативы. Лисуков буркнул, что "да, конечно", как будто бы он до тех пор не брал в дорогу своего спасительного обязательного ритаульного набора. Перед тем рейсом получилось, что жена оказалась на плавбазе и они закрылись в медблоке, разлеглись на кровати, твёрдой и жесткой, для пациентов с болезнями позвонков. Лисукову открылось что-то новое, необычное в супруге, она всё спрашивала после "дела" - "Ну как? гожусь я ещё? в любовницы ? ", чем заставила думать о ней всё что угодно. Эта чопорная, воспитанная в домостроевских традициях интеллигентских ленинградских семей, с томами энциклопедий на полках, старинным фортепьяно в углу, репродукциями саврасовских "Грачей" на стене, жена Морехода, не позволявшая даже лёгкого флирта для себя, отдавшаяся впервые в браке законному избраннику, теперь плела какую то несуразицу, пошлятину, плоскости, чушь - и Лисуков начинал подумывать о самом низменном, худшем для себя, и внутренним своим, звериным чутьём чуял, что перемены будут, они неотвратимы, близки , и с каждым рейсом отношения напрягаются, до ниткости, готовые разорваться, сразу же , как только представиться... Своим поведением, редкостями ласк, она прямо так и толкала Морехода в поиски, и не только новой морской работы ... А женщины, встречаемые в рейсе, не на своём судне, - прямо облагораживали, заставляли волноваться о них, хоть и потом все - разочаровывали. Первой была фельдшерица, летевшая с ним на подмену, плотненькая, 330