Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

заметно, как у предыдущего флагманскою врача, который делил всех ему подчиненных медиков, - по ранжиру. Пискунов не подпускал к себе близко никого, всех держал на равных, но и подчеркивал своё, начальственное положение, держался сухо, официально. Иногда только он мог опуститься до откровений, что, вот, мол ему плохо на этом, непривычном месте и он отдал бы должность кому-нибудь другому. Так он распинался перед Лисуковым, и неясно было, рисовка это, или действительно - расположенность. Так и на последний свой рейс Лисуков попал почти случайно, потому что место держалось для врача с Украины, а тот запаздывал. Сначала, правда, Пискунов поинтересовался, имеется ли у Лисукова хирургический опыт , и узнав про семилетний стаж акушера, тут же выписал направление. Тогда целый месяц, после учёбы в Питере, Лисуков томился в вынужденном, появляясь каждую неделю в кабинетах начальства и не ожидая такой скорой и благополучной для себя развязки. Корабль уходил сразу же после майских, через два дня, и Лисуков еле-еле, с большим трудом, успел урвать, через мадам-фармиспекторшу с неровным характером, наркотики и спирт. Необходимые личные вещи тоже собрал, не забыв традиционного обязательного " набора " ПИКК. Презерватив, икона, календарь, кипятильник. Первое на непредвиденный аморальный случай, второе, - для защиты от бед , другие атрибуты - понятно. Счёт времени приводил к успокоению, размеренности, домашности, а кофе и чай, горячие в любое время, располагали к уюту. Рейс выдался томительным, нервным, психологически трудным. Потому, наверное, что каждый недочёт, или неправильность в действиях, кидалось на его, Лисукова весы, - пребудет ли он в штатах судового отдела или расстанется с ведомством по причине несоответствия. Раздоры с капитаном, неверное лечение, - всё могло привести к печальному исходу, к неудовольствию вышестоящих. Позднее, уже задним числом, Лисуков узнал, что капитан был лично знаком с Пискуновым и потом жаловался тому, что ему подсунули строптивого доктора. Может, это сыграло роль в дальнейшем бедственном положении Лисукова. Может быть. Сначала Морехода подвёл один матрос с трудно определяемой симуляцией, потом некстати заболела буфетчица, - вздорная, одинокая и несчастная женщина, недавно уволенная с медслужбы флота по ненадобности, потому что была стоматологом. Как ей мог не помочь Лисуков? Она еле держала своё стодвадцатикилограммовое тело на непривычной работе, с мойкой и уборкой, да ещё с обострением нескольких хронических болезней . И что мог поделать Лисуков, когда матрос корчился от болей в ноге и свидетели утверждали, что тот споткнулся в цехе рыбообработки, да ещё выскочила температура в 38? "Перелома" же потом, выставленного Лисуковым, никакого не 316