Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

выпавшего снега, она - явилась. Как будто бы из только что моих мыслей о ней, показалась реально, зримо и так наяву, что я, усомнившись поначалу тому, в следующее мгновение рванулся было к окну, готовый выпрыгнуть, но потом слетел по лестнице с пятого этажа , горбольницы, где проходили семинарские занятия, забыв даже предупредить, что не вернусь... Я догнал её на остановке, - она готовилась садиться в подходивший трамвай, но уступила моему молящему взгляду, и молча согласилась пройти дальше. Шли мы немые, отчуждённые, почти не смотрели друг на друга. Её черные волосы выбились из под шапочки, бледность лица, так шедшая ей раньше, теперь казалась безжизненной, а губы, искусанные будто, вспухшие, ярко-красные, только подчёркивали эту мертвенность, бескровность. Я пытался что-то говорить, чем-то ей сочувствовать словами, видимо, не совсем нужными. Лёлишна замотала головой, сказала ,что я слабый, а что нужно, наоборот, мне стать сильным и что я не испытал ещё всего того, чего изведала она. Трамвай подошёл к следующей остановке, Лёлишна села в него и минутой спустя вагоны унеслись, завывая и расплёскивая снежные комья из под колёс, сверкая искрами под проводами, оставляя меня, «слабого», растерянного, расстроенного её словами. ...Вспомнилась и другая наша встреча, первая после долгой разлуки, уже второй, - после того, как я отработал в стройотряде, который теперь был мне не очень то и нужен, для свадебных денег, но который буквально меня возродил, спас от помешательства, вернул к нормальной, более-менее человеческой жизни , - от болей в руках от физического напряжения, до отупения в ногах, от постоянной нагрузки, и до одуревающего желания с н а ,- от усталости, изнеможения, ломоты. Но я не спал, а всякий очередной поздний час, словно оживший от непосильного, непривычного труда, писал письмо, по четыре страницы за полночи, по развороту из тетради, каждый раз не начиная приветствием и не заканчивая прощанием, не отрывался ни на один день, словно сочинял захвативший меня необыкновенный сюжет. После двадцати трёх писем пришёл, наконец-то, - ответ, жёсткий, непреклонный, после которого опустились у меня руки и я чуть было снова не ударился в разгул, как на островах. Стал долго и упорно, несколько ночей кряду, вместо писания писем, планомерно и настойчиво, соблазнять девочку- первокурсницу, лесотехнического института, да так и не добился от ней ничего... Потом, раньше всех тиз стройотряда, я вернулся в город, чтобы сильно не опоздать к началу занятий, - вышел из поезда на платформу перрона, выделяясь среди толпы бородой, расписанной курткой и с сигаретой в зубах от ещё не брошенной привычки. День, однако, был «праздничным», для меня, и я поспешил в общежитие, привёл себя там в порядок, - помылся в душе, избавился от бороды, 29