Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

отвести душу, послушать байку, анекдот, или душещипательный монолог о несчастной любви. Добывать информацию, что-то узнавать, - становится чуть ли не основным занятием. Радио скудно, газеты старые, телевизора нет. И возникают группки, группы, вокруг которых прибиваются и крутятся все , - «подбираются». В основном бывает так : машинная команда, палубная, производственный цех, штурманское общество, кружок радистов, камбузники, "верхушка" из капитана, старшего механика, заведующего производством, официантка тут какая-нибудь вьётся. А доктор получается один - рядом около него никого нет. Приходится прилаживаться, - то к одному, то к другому объединению. Второй рейс отличался тем, что все "косили" под одну марку - алкашей. На судне не было ни одной женщины, капитан был их принципиальным противником. Функции уборщиц, прачек, буфетчиц исполняли мужчины, в основном молодые. Должность "прач" - ответственного за стирку, занимал бывший прапорщик военного флота Сергей Митняк. Лисуков с ним познакомился ещё на первом сборе, тот вроде приглянулся, но после, уже в рейсе, Митняк стал приедаться. Он приходил каждый вечер в каюту, садился на диван с ногами, ковырял руками меж пальцами на них, и выпивал все кружки чая или кофе, которые наливал себе сам, и становился отчего то неприятен. Лисуков решил с ним "не корешиться". Под разными предлогами старался его посещения пресекать, - то "появлялся" вдруг срочный больной, то до зарезу нужно было идти в радиорубку позвонить. В общем, Серега от него отстал. Рейс начинался вроде хорошо. Его и послали туда почти сразу же, после отгулов, через месяца полтора, отпуска ещё не было. И летели в ту же сторону Атлантики, и даже чартерный самолётный экипаж с бортпроводницами оказался тот же самый, что и в прошлый раз, и одна из стюардесс, запомнившая Лисукова, изумленно его встретила, удивилась, как это так часто удаётся медикам бывать в других частях света. И бутылку водки , захваченную с собой Лисуков распил в обществе капитана, думая, что это ему поможет; и врач, которого он менял, попался знакомый, - суда их швартовались , месяца с три назад, у Сенегала, - это запомнилось... Но как то потом, незаметно, потихоньку, дальше, становилось все хуже, плоше и дурнее. Начиналось с неприметных вроде , которых стараешься не замечать, вещей, - отбрасывать, как несущественные, а они все равно мешают, и напоминают о себе , и доказывают ,что не бывает более трудного и сложного в мире, как рыбацкий промысловый рейс. Но здесь ещё сказочно повезло, а ведь будет в другом "походе" и трюм тот, "убийственный", и бульдожий несговорчивый капитан, и угасающий, сгорающий прямо на глазах, - приятель-старпом... 297