Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

в тисках моральной нужды и перебивающегося с работы на работу. Но гут же , вспомнив нехорошее, она отвернулась и Самарину стоило трудов, чтобы её расшевелить и выяснить такое неприязненное к нему отношение и только в конце, уже впрыгивая в салон, услышал, как она прокричала, что он гуляет не только с персоналом, но и с больными, разными там артисточками и стало понятно, что это - про Бапагурову. «Вон откуда звон» - с разочарованностью подумал Самарин под мерный гул мотора, - « всё отделение, наверное, жужжало. Не-е-ст, бабский коллектив, - это бесы, раздерут не за здорово живешь...» Пока ехал , немного успокоился и как это бывает, пришло в голову совершенно отвлечённое , казалось, воспоминание о своем отце, но понятное, потому что по ассоциации. Тот приезжал , ещё год назад , прошлой осенью, по пути на свои любимые курорты, с новой женой Анной, развеселый , довольный, подвижный, энергичный. Порадовался маленькому внуку, поснимался на плёнку, будто о чем - то догадываясь. И всё как то не было случая остаться наедине, потолковать, пообщаться, вспомнить былое время детства, юности. И только уже на Московском, перед отходом их поезда, когда Анна задержалась где-то в городе по делам у знакомых, они , наконец, вместе выпили , у барной стойки, по коньяку , с икорочкой; Самарин угощал, и по-мужски так , запросто поговорили , - вроде бы не о чем, и как бы за всё. Самарин любил отца и еще сильнее тогда, что прямо влага подступила к глазам, когда он обнялся с ним на перроне. Отца тянуло всегда на юга, он там родился , провёл детские годы , молодость, может, кто-то ещё там у него оставался, но он не говорил, не делился, словно обрублено было всё в его прошлой жизни, когда повезли его оттуда , с черноморских берегов, в телячьем вагоне, с охраной... Он был всегда очень скрытен. И до самого последнего не признавался и не жаловался, ничего такого серьезного или плохого не сообщал, молча терпел , мучился, когда болезнь снова проснулась, коварно подкралась, стала донимать болями , теперь уже непереносимыми, разносимыми по всему его высохшему телу. И никого из близких рядом ; Анне, как оказалась , нужна была только его квартира. Крепость и воля отцу изменили и он влез в петлю, чтоб не тяготить , себя и других, ничего не сделав для Анны и даже не пообещав. Она и сообщила Самарину о подробности случившегося, уже в аэропорту, когда Андрей , получивший телеграмму, томился там, в ожидании задержанного рейса и крутил диск в междугородней кабине, и после один, помутнённо бродил по большому огромному зданию недавно отстроенного вокзала, не верил происшедшему , такому страшному и трагичному уходу его родителя, батяни... Лариса не провожала его, не поехала сама, с мучительной гримасой сняла в 2 7 6