Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

юная, желанная, единственная и неповторимая... «Что же теперь делать? Куда бежать? От кого? От себя?» - мысли, одна другой горше, все чаще посещали Балагурову, приходили к ней и без ответов оставались... - 9 - Интернатура проходила бурно, неоднозначно , непредсказуемо даже. Целый год переходного состояния от студента к врачу обрастал проблемами, неожиданностями. Там еще не врач, а тут уже не студент; - колебания в ту или иную сторону в зависимости от обстоятельств, около какого то неуловимого статуса. Можно рисковать, а возможно и ни к чему. Хочешь быть ответственным- лезь напролом, а не желаешь мучить совесть-держись стороной. В многопрофильном роддоме на пять этажей лаборатория, рентген, гинекология, беременные и выше, 4-й и 5-й, - царство рожающих, родивших, новорожденных. Врачей - мужчин раз-два и обчёлся; женщины сплошняком, замотанные в халаты, колпаки, невыразительные от этого лицом. От всех стойко разит хлорамином, как от свинарок - навозом; и руки , - не в маникюре, а коротко отстриженные, и суховатые, от частого мытья. Санэпидрежим. Самарину всё знакомо здесь, здесь он оставил муки и радости своей первой практики. Тогда здание ещё только-только вводилось, некоторые помещения отделывались, а теперь это стало солидным учреждением, на территории Республиканской больницы. На операциях уже ассистируешь, а не только держишь крючки; каждый раз, когда ты на дежурстве, да ещё «прихватываешь» днём. Если «повезёт», вырываешься и на самостоятельность, кровотечение там остановить или шитье наладить. Тебя пожурят, сделают замечание, но больше не притесняют, понимают, что учишься, наставляют даже, ненароком эдак, мимоходом. К Самарину относились неплохо, поддерживали, ободряли, помогали. Заведующая Республиканской «гинекологией» Иванова прямо-таки прониклась к нему, предлагала остаться оперирующим в клинику, обещала похлопотать, посодействовать. Но Самарин рвался в провинцию, за сотни километров, в притундровую тайгу, на широкую северную реку, в тот далекий поселок, где томилась по распределению его молодая жена и куда с немалым трудом пробивался он сам. Долгая канитель с министерствами , наконец, разрешилась в их пользу, но уж так приелась, заставила неприязненно относиться к бюрократам, системе, оценивать по иному навязшие в зубах догмы , что иногда не спалось ночами. Лариса вдалбливала в его, запустевшую от нескольких лет учебы, голову простые истины совести, долга, морально- этических ценностей, что Самарину было не по себе. Он возмущался 267