Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

наставления со всех сторон, принялись сочинять сей важный документ сами. В полдень наше описание продвинулось, да настолько, что оставалось только дописать это самое заключение и выводы. Но моральные и физические наши силы иссякли и мы договорились отдохнуть, позагорать с Аксёновым, во дворе лазарета, в саду. Лежали на солнышке и разговаривали - о скором окончании сборов, о дальнейших летних планах. Санька приглашал меня на свадьбу, но я сомневался, сумею ли, потому что уже был зачислен в стройотряд одного из институтов города, в качестве фельдшера и бойца одновременно, и должен был там работать с начала августа. И, конечно, меня больше волновала моя собственная готовность на подобный жизненный поворот, как и у Саньки, и тревожили ещё больше - денежные, квартирные и другие, семейные (ой ли?) - дела... За разговорами мы напеклись, разморились, и прямо с солнца я направился в ванную приёмного покоя, сполоснулся там под холодным душем, растёрся казённым вафельным полотенцем, прошлёпал босиком в кубрик, взметнулся сильным рывком на кровать... На подушке лежало письмо. Ровный правильный почерк, адресованный мне, курсанту лазарета, «лично в руки», и тонкий конверт напугали меня, а три простых предложения на листочке будто ударили по голове, словно обухом, впились беспощадным жалом в грудь, застыли в глазах... «Мы поторопились. Извини. Я не люблю тебя.» ...Лежал я долго. Может час, может два. Потом, таясь кого-то , вышел в сад, на то же место, где загорали, солнца там уже не было, упал в траву, и сильно , с надрывом , - заплакал. Впервые за свою недолгую жизнь , кажется, так рыдал. Потрясения такого не помнил, даже в детстве , и ничего подобного раньше не испытывал. Были разочарования, горести, неудачи, но такого - н и к о г д а . . . Вернулся я уже под вечер, вида своего старался не показывать, но и скрывать, по-видимому, было невозможно. Моё отрешённо-потерянное состояние почувствовали все и выручил меня , к моему удивлению , Аксёнов, Санька. Без меня закончив акт вскрытия, он, выпросив у майора обещанные им часы увольнения, взял гитару, и потащил меня на природу, с двумя московскими студентками, обитающими на острове уже вторую неделю ,- «отдыхать». Случилось так, что обеих девушек нам пришлось лечить : одну от простуды, другую - от укусов комаров. Потом мы вместе как то варили уху, сидели у костра. И вот в этот злополучный для меня вечер решили устроить «отвальную», потому что всем предстояли отъезд, близкое расставание и этот повод был вполне подходящим. Студентки те курили, обучались на вечернем историческом факультете, грамотно обсуждали жизненные проблемы, заразительно смеялись. Выбрались мы в ботанический сад, 24