Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

инструментов. Вот гак. Слегка наоборот. Сначала платили, потом одолжались. Через неделю Самарину снова попало дежурить там же, с одной из медсестер, - которая покрасивше. Ночевал он уже в ординаторской, на кровати. Долго ворочался, пытаясь уснуть, но картины, одна соблазнительнее другой, вставали в его возбужденном мозгу, твердь в паху не унималась и Самарин, не выдержав, надел халат, вышел в коридор, - будто бы по нужде. Прошелся по коридору, туда-сюда, обратно от туалета , приблизился к столу, за которым поникла в коротком сне, его мысленная избранница... Она подняла голову, буркнула недовольно на самаринское «всё ли спокойно», - «ну и врачи попадаются...», надела колпак, чем заметно убрала, словно за волосы, свою привлекательность и стала заниматься бесконечным сестринским делом, - подклеивать бланки анализов в истории болезней. От такой обыденности Самарин сник, вернулся обратно на свою скрипучую кровать и неожиданно для себя быстро уснул. Так вот. Сухость академическая, пропахшая формалином чопорность догм и наставлений сталкивалась с утилитарностью и голым практицизмом, обыденностью и простотой мирских желаний... Так украшенный позументами свадебный лимузин смотрится у ворот абортария... В конце апреля Ирина вдруг, ни с того ни с сего, выходила замуж, - за хирурга клиники, где училась, немолодого уже доктора и только , оказывается, так скоро потому, что ждала от него ребенка, к сентябрю. Во! Финты! Самарин даже боялся прикасаться к ней и только бредил иногда, представляя картины сближения, а она взяла да выкинула такой номер! Приглашала на свадьбу всю бывшую свою группу, но только не его, Самарина. Староста Губин, оставшийся начальствовать и в субординатуре, ему эти сведения сообщал, в перерыве между абортами, показывал приглашение - открытку- распашонку с нарисованными на ней цветами в обрамлении колец. Самарин тогда почувствовал какую то пропасть под своими ногами, ватность во всём теле, бессилие внутри, но тут же ему захотелось разорвать этот пошлый букетик, побежать к ней, упасть на колени, вымолить любовь, дать клятву воспитывать чужого дитя, но это длилось только мановением, в миги и в следующую секунду он уже ощутил равнодушие, отупение, полную отчужденность , отрешение от прошлого, - в пять лет с небольшим, - наваждения. Следующими, двумя днями позже, он уже ни о чем не переживал, а только ясно ощущал никогда еще не свойственную ему свободу и беспечность , освобождение от тяжких душевных мук. Так вот он, потеряв одну любовь, упустил и ещё что-то другое - привязанность, поклонение, - и остался ни с чем, кроме как с акушерством и гинекологией, верными рабынями настроения, спутницами в дальнейшей судьбе... 256