Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

в её родительском доме, там ко всему этому приучили. С раннего детства она уже имела обязанности по хозяйству, от несложных «курочек покормить» до ответственных «за свет посчитать, расплатиться». Так и жила одна, словно привязанная, пока не выполнит определенную работу, «наряд», и никаких гулянок. Всю жизнь, сколько она помнила, они строили дом. Сначала сделали комнатку с кухонькой, потом пристроили к ним веранду, потом утеплили и её, там поселилась старшая сестра, затем присоединили к этому комнату для неё и закуток для родителей, соединив их длинным тёмным коридором... Через некоторое время , когда Лариса стала взрослой, стали возводить мансарду, чтоб «детям где жить», или - «дачников пускать». Строились всегда долго , медленно , - по метрику , по досочке, пока материал не сразу доставали, или времени на что-то не хватало. Потом обрастали подворьем, держали кур , поросят , корову, козу; занимались цветами ,пчёлами; позднее стали разводить нутрий, тут и мясо годилось на пищу, и шкурки - добротные, прочные, для одежды и на продажу. Лариса возненавидела постоянные, изо дня в день , изнуряющие непрерывные дела , эту вечную возню, погоню за призрачным прибытком, достатком, «богатством». Поэтому , когда уехала учиться на целый год в институтский город Самарина, не тяготилась этим , а наоборот, радовалась и даже мечтала заняться , наконец то, личными делами. Достойные , однако, не попадались и только к концу обучения , уже за праздниками мая, она встретила что-то отвечающее её идеалу, - Самарина. Теперь, по приезде в этот Поселок, осваивала науку семейной жизни, которая вроде бы начинала налаживаться. Работа Андрею нравилась, ему шёл у сп ех , он этим вдохновлялся... Но плавное, только что начавшееся течение обрушилось вдруг бурлящими водопадами. Сначала звонками междугородней связи, потом телеграммами. Угрожающей первой, обнадеживающей второй и вот - отрезвляющей третьей, которая отменяла министерскую из Москвы, но снова повторяла первую, в которой не оставляла никаких надежд, на поблажку и снисхождения. Лариса чувствовала , что уезжать придется, что с законом шутки плохи, что существует она в системе , которую не своротишь и нужно к ней только приспосабливаться, юлить. Этому учил её отец, инвалид войны, скромный начальник литейного цеха под Питером, выстроивший свой дом в пригороде, сумевший обзавестись льготами. Но все же Ларисе не хотелось рушить ещё что-то непрочное в их с мужем отношениях и потому откладывала она отъезд до последнего , но и одновременно знала , что зря затягивает , что - не права. Трудовую книжку Андрею не присылали, деньги он получал здесь; другие были несоответствия, нестыковки, несуразности. Надежды рассеивались, сомнения откидывались. Нужно было ехать и продолжать учебу 225