Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

Потом понял, - здесь принципы другие, роды не частые , раза два в неделю, как секс-режим , в средних семьях. Редко рожали одновременно двое, а тем более трое женщин. Поэтому Самарин свои новации попридержал, скорректировал. Работницы, ему подчинённые, на удивление , приняли все его требования легко. Видимо , бесхозяйственность, и отсутствие - прямого над ними начальника, надоели. Специалиста по родам и абортам в Поселке не было уже года четыре, а может и больше. В заботах и хлопотах понеслись первые дни настоящей работы. Андрею не хватало суток для всех дел, - спал он как убитый, а проснувшись, снова пропадал на службе. Это время, самостоятельного труда , ему запомнилось навсегда - как юная любовь с робкими свиданиями, первыми признаниями. Обходы с акушеркой; осмотры на креслах, кушетках, кроватях; указания персоналу, записи историй. И нужно было думать , соображать, вспоминать, не напортачить, не замечая обнаженных ног , раздвинутых бедер, сочащихся сосков, развороченных травмами выходов в мир, оттуда , из естества... Следовало просто трудиться, набивать умение , «пахать»... Руки Самарина высохли от постоянной обработки, отвратительно отдавали хлоркой, тело потело под халатом, прилипало к майке. Приходилось каждый вечер вымываться под краном, над шайкой, - иногда ему поливала Лариса. Ванны, или хотя бы душа в квартире и даже в больнице, - не существовало. Сама практика пока проходила «без проблем»; случаев особых, родов ненормальных - не было. Один лишь раз его подняли ранним утром, встревоженным стуком в дверь (пока жили первые две недели без телефона), но тоже ничего особенного, - женщина родила в машине, прямо в кузове, не успели довезти... Пальцы и локоть болели с непривычки недели три , пока не привыкли к держанию инструментов на весу, на абортах, в малой операционной... И ни одного ещё случая не было с операцией, хотя Андрей к ним готовился: читал в атласе, специально захваченным с собой, тренировался с хирургами , Шараповым и Нажесткиной. Плановые свои операции Вера всегда делала с Самариным, боялась оконфузиться перед старым врачом. А тот и не возмущался, он был добрый и покладистый, крепкий старикашка. Седые волосы Шарапова, вечно всколоченные, и хитроватые его, блестящие глаза, да прыгающая походка делали его похожим на Волка из «Ну, погоди». «Волк» этот не чурался «водовки» и становился от употребления её совсем не страшным, а «добрым и покладистым», разговорчивым без конца, - особо с воспоминаниями о прошлой работе вечно провинциального хирурга, мастера на все случаи. Но из- за «пристрастия» его отовсюду увольняли, а вот гут он подзадержался, лет уже эдак на пять. Грозились , правда , прогнать и здесь, но место было глухое, неприютное , никто сюда не рвался , а 218