Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

в еде, гак он говорил, - если им не скажешь «люблю», так ведь и не дадут... В следующий выходной она не свободна - едет на соревнования, туристический сбор. «Детский сад» какой то, но, оказывается она там, в судейской коллегии, и это её дополнительный заработок. Она и крутится то на грех работах, чтоб достойно существовать , - открыла Адоеву во время первой встречи, свой месячный доход , - вполне приличный, даже высокий, по европейским меркам. Потом , правда, вырвалось признание, - зачем, мол, наговорила?.. Ну что ж делать, свидеться придётся уже в день отъезда, Адоев выезжает 22-го, вечером , билет заказан. «Но ведь ты можешь приехать с утра, как в прошлый раз» - предлагает она, и Адоева обволакивает, охватывает это чувство благодарности и расположения к ней, к её настойчивой и практичной решимости... За три дня до отьезда Адоев отправляет со знакомым, приезжающим в командировку ремонтным мастером, свой багаж. От того становится немного легче, меньше возни. Адоев впихнул в объемистую сумку самое тяжёлое, и то, что может понадобиться в отпуске, а что пригодится снова здесь, оставляет. Ещё запланированы два судна сюда на ремонт, и па какое то Адоев попасть должен. Не очень то рвутся сюда врачи, из их подразделения санчасти. Он даже телеграмму отправлял Стрельцову, а потом твердил о ней Дроботову. Тот , конечно, «учи тывал», но гнул своё. Адоев несёт сумку другую, с оставляемым скарбом, знакомому сварщику, с завода, русскому, в его дом, на окраине заводского посёлка, вытаскивает уже на месте ещё и пакет с продуктами, в благодарнос ть, для хозяев. Этот бесповоротный шаг Адоев бы не сделал, если бы не Лара. Ей, конечно, об этом не сказал. Но он должен, обязан, - вернуться, через четыре - три месяца. Теперь на очереди у Адоева - замена. Давно заказанная, вместе с той телеграммой еще, памятной, в мае... Служба медицинская, обслуживающая суда, когда то наиболее престижная, дефицитная, захиревает, отмирает, сокращается. Остались одни лишь врачи с пенсией, или перед нею. Устраиваются молодые фельдшера, ищущие лёгких путей, но быстро увольняются , сбегают. Из тех двух десятков оставшихся пенсионеров, где то каждый третий - «употребляющий». Один из них и появился у Адоева на замене, с фамилией редкой, - Длинных. Один из первых, улавливаемых признаков алкоголизма, - завышенная, ничем не оправдываемая, не мотивированная, - самооценка. Тот самый изолятор, где обитал Миша - камень раздора. Адоев уговорил, не без труда, старпома, переночевать там перед отъездом, что естественно - амбулаторию надо освобождать, предоставить принимающему дела. А гот требует ключ после ночлега отдать ему, - старпом возразил, Длинных напомнил, что он распоряжается помещениями заведования, а ни кто другой. Адоев в перепалке не участвует, ему всё равно , чья