Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

После таможенного поста своей страны одной, потом другой, когда перетягивали свои тяжеленные баулы, время Адоев ещё считал, сверял. А когда покатились по этим аккуратным дорогам северного государства, на часы уже не смотрел, ни о чем серьезном не думал, ни на что не отвлекался, утомился. Разнообразие и удивление лишь вносили, по краям автобана, полные россыпи красношляпочных грибов на остановочных пунктах, - здесь их никто не собирал. И вот уже, после крутых обводов подле скал, уже вдоль побережья, выскакивает, высматривается из автобусного окошка, - всё таки, наконец-то, в сумерках наступившего, раннего вечера, - темнеющая размытая точка корабля на узком бункеровочном причале маленького порта. Холлинсвог... Адоев будто снова вернулся к той реальности, в которой уже был, и он странно реагировал на это. Те же палубы, коридоры, трапы, переборки. Различия малые, лишь только внутри самих помещений, а в основном всё повторялось. И это немилосердно жгло душу, распинало, разламывало её. Адоев никак не мог предположить, что это окружение интерьера так подействует. И даже врач, которого он менял, не отвлёк его. Хотя того коллегу знал ещё лет с пятнадцать тому назад, когда только пришёл, устроился , в прожжённую эту контору, - сумел прорваться на престижное тогда ещё место, судового медика, моряка загранплавания. Это сейчас служба уже загнивала, большие зарплаты и дефициты остались в прошлом, за бортом тех разнузданных , после обвалов, развала, в мешанине разброда лет... Этот врач жил в том же городе, где когда то Адоев учился, и где оставил , после выпускного вечера, любовь студенческих лет, казалось бы, навсегда, но не забыл, нет, и всё чаще, в разочарованиях неудачной женитьбы, вспоминал её и потом, отношения с ней возобновил, восстановил, звонил, переписывался и, наконец, к рано овдовевшей, приехал в госги, пытался что-нибудь начать с ней снова, но не получилось , не вышло. Груз прожитых лет, и её закоренелые привычки, недоверия и сомнения странно переменили мотивацию. Адоев чуть не сбежал от тупой и вздорной, жадной и завистливой, самовлюблённой и стареющей бабы, изводившей его с первых же совместных, недолгих к счастью, и не обязывающих ни к чему, - дней и ночей... Дела передали, телефонами обменялись, за встречу- расставание выпили, и в ту же ночь начавшуюся , - распрощались. Через сутки судно уже закачалось в беспокойном северном море... День начинался жаркий, солнце сквозь окно автобуса усердно пригревало, слепило глаза. Ехали уже третий час, впереди ещё было почти столько же. Маршрут неудобный, с заездами-объездами, сборами пассажиров. Четыре полных часа вместо двух с половиной, как выходило бы на маршрутке. Но такой Мише достался билет, 189