Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

В тот памятный день выдалась хмурая пасмурная погода, - по небу носились тучи, проливались серым дождём, и капли, под ветром, холодные, неприятные, попадали за воротник, на лицо, и словно охлаждали наши накалившиеся души. В груди стояла неясная, плохо скрываемая тревога, предчувствие чего-то нехорошего. Перед дверьми ЗАГСа Лёлишна остановилась, приказав мне войти одному, а сама осталась мокнуть на улице. Прохладно оказалось и внутри. Женщина с тусклым взглядом равнодушно потребовала присутствия обоих и предъявления паспортов. Пришлось мне снова выходить, уговаривать Лёлишну и в то же время бояться её поведения. Но Лёлишна вошла. Мы взяли бланки, большие листы с вопросами, сели за стол в приёмной комнате, достали ручку, приготовились писать. Сначала бумагу заполнял я, ручка была одна. Рука моя дрожала. Лёлишна, подперев кулачком лицо, кажется, впервые меня внимательно рассматривала, изучала... В приёмной находились ещё две пары. Одни были совсем молодые, видимо, знакомые с детства, - они обсуждали своё заявление громко, с азартом, будто покупали очередного поросёнка для откорма. Подумал я так потому, что их лица были не городские, а грубоватые, обветренные, сочные, неумело срубленные, слепленные наспех природой. Большие руки парня, неумело держащие перо и веснушчатое, румяное лицо девушки вызвали в моей памяти работу в колхозе, на первом и третьем курсах, арбузные ароматы силоса; парного, в полных вёдрах, молока; перегарного запаха топлива от тракторов... Другая пара, - пожилые мужчина и женщина, - ничего не писала. Они просто сидели рядом, - женщина держала в одной руке лист, в другой платок, который часто подносила к глазам, а мужчина что-то тихим успокаивающим, и умоляющим одновременно голосом, - ей говорил... Необычно как то почувствовал себя и я, отношения наши поворачивались теперь другой, путающей стороной; слишком уж теперь вплотную, необычно для меня, и непривычно . Думалось теперь не так легко, не так просто, странно загадочный смысл поселился в моей душе, жалость и ответственность я почувствовал, смотря на Лёлишну, когда она ,в свою очередь, заполняла передо мной бланк, подсматривая , как на контрольной в школе, уже в мною написанный документ... Третий приезд пришёлся на конец мая. Солнце по-прежнему было не жаркое, а ветер всё также, по-северному, холодный. Мы сидели на кухне вместе с родителями, обсуждали как и где проводить мероприятие после регистрации. Я неосознанно, временами , робел : «Как? как же теперь жить? на что? где? своей семьёй? Как устроиться?» Очень непривычно всё это думалось, неспроста. Решил всё же, что придётся снимать комнату, и побольше, до полуставки, работать. Я ведь давно уже трудился , сторожем-дворником, на четверть оклада. Придётся, может, подыскивать работу другую, в 15