Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

поскользнуться. Или хотела сделать так, чтобы уйти от животрепещущей темы. Она не будет повторять то, что сказала. Во мне нарастает какое то отупение, полнейшее безразличие от ее слов, ничего не значащих в данной конкретной ситуации. Я боюсь этого внедряющегося в меня ступора, я пытаюсь справиться с ним, сопротивляюсь этому состоянию, и стараюсь вникнуть в смысл ее болтовни. Ах , это о кассете! Как недалеко она ушла от наивности, инфантильности прошлого. Или, может быть , - это мне только кажется? А вообще -то , наверное хорошо, когда не теряешь свежести ощущений, радуешься по всяким мелочам, как в детстве? Но ведь каждый вопрос имеет, как минимум, две стороны, а порою несколько оттенков, может, - десятки разных мироощущений. И каждый, со своей «колокольни», - будет прав! Но где же моя правда? Вернее - ложь, если уж говорить о достоинствах медали. Может в том, что сквозь призрачные очки я не видел самовлюбленную , избалованную девушку, презирающую окружающих за непонимание того изящного, чем занималась она, - театрального искусства? Или в том, что пропускал мимо ушей ее самонадеянные рассуждения о том, какими воспитанными будут вырастать ее дети? Она тогда уже , когда мы сговорились пожениться, отмеряла, что будут д е т и , значит, по-меньшему, двое, или может , - двойняшки, как ее брат и сестра - близнецы? Или слишком внимал драматическим излияниям по поводу ее «женской»,тогда еще в девичестве - болезни? Но я то, медицинский студент, понимал, что страшного в том ничего не было, обычные болезненные месячные, которые , наоборот, исчезают после замужества... И сейчас она не желает говорить о том недуге, из-за которого легла четыре года назад на «операцию». Да и была ли, хворь та? Может тоже как то связанная с той же , юношеской? Не рассказывает, - таится , скрытничает. Ведь знает , что я врач и что дела наши интимные мы разрешили, - были близки. Были... Но что же теперь? В голове уже всплывают мысли о целесообразности появления в этом городе и все больше, как то медленно, нехотя, сопротивляясь, начинаю верить этой, происшедшей в ней перемене, и осознавать меру ее неуступчивости, холода, отчуждения. Все мое победительное чувство, с момента встречи у дяди, теперь таяло, исчезало, меркло. Неужели конец? Всему?! Ведь здесь же когда то все и начиналось. Совсем рядом от того места , где начинали мерзнуть и это естественное, банальное в своей простоте состояние тела теперь должно было нас разлучить - я убегу в гостиницы, она возвратится к родственникам. Все. Кончилась сказка, завершилось младенчество. В приближении к полстолетию своего существования, начиналась, - наконец-то, - взрослая моя жизнь. Боль в ее теле , - если она была, - передалась и в мою раздавленную потрясением душу... Запустить бы теперь апельсином , да прямо в 140