Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

Сашеньку Шилова и затронули, под конец, - мою жизнь. И тут я заврался, немного прихвастнул, прибавил себе ещё год учёбы и неожиданно назвался шестикурсником, выпускником. Непонятно, почему меня так «занесло», но спохватился я поздно, а сказать правду постеснялся, а мож ет, - не захотел. Уже тогда, подспудная подсознательная мысль решала за меня главный, самый важный и решительный вопрос, когда слова ещё не оформились. Именно на шестом курсе поголовно все женились и такие вот познания ввергли меня в ложь... Так или нет, но перед расставанием, в переулке за Областной больницей, я назначил свидание, со страшной беспощадностью отсекая все другие, намеченные на неделю дела, и ожидал её в среду, через день, так долго тянущийся, ночь, наполовину бессонную, и следующий, так медленно наступающий вечер, мучился и страдал, и терзался сомнениями. Лёлишна пришла, появилась с той стороны, с которой я не ожидал, - в яркой голубой курточке, с вопросом на лице и со смятённой радостью в глазах. Оказывается, она стояла через дорогу, со стороны толпы на остановке, и наблюдала, как я её жду и, лишь убедившись, что я нетерпелив, измучен, решилась подойти. Мы прошагали вместе и проговорили более четырёх часов. Я сначала очистился от лжи, волнуясь и путаясь, спотыкаясь в словах, но Лёлишна смело взяла меня под руку и сказала, что тоже думала обо мне. Потом читала стихи. Оказалось, что свои. Я восторгался, слушал с упоением, и наполнялся до краёв огромной и доселе непонятной, неведомой мне до сих пор нежностью... В следующую субботу ребята из моей группы вытащили меня на природу. Поздно вечером, придавленные рюкзаками, влезли мы в автобус, который увёз нас далеко за город, вывалил на придорожную, пожухлую с прошлого года траву, и уже в темноте мы добрались до дачного домика, на берегу тихой речки, в ещё по зимнему сонном лесу. Затопилась печь, наварилась картошка, вскрылись консервы, откупорились бутылки, вскипятился чай и потекла в переборах гитары, в переливах песен и разговоров весёлая студенческая ночь. Под утро, утомленные, мы уснули, и только с высоким солнцем поднялись, высыпали под его яркие, слепящиеся лучи, кидались размякшими снежками, прыгали, играли, смеялись. Я пытался форсить, - бегал в красных спортивных трусах по некрепкому снежному насту, проваливался, остужая коленки, но радовался и веселился вместе со всеми. Моё возбуждённое состояние объяснялось не только вчерашней пробежкой, в 12 километров, привычного «режимного» расстояния, перед походом; не только выпитым сухим вином в течении ночи, но и ощущением самого важного, единственного и неповторимого события, которое должно было сегодня именно произойти и которое перевернёт всё мое состояние, 9