Рогожин, Н. Н. Кесарево сечение : [рассказы, повести, роман] / Николай Рогожин. - Онега, Архангельская область : Онежская типография, 2009. - 455, [2] с. : портр.

девушка приглянулась не только мне, и мы уже втроём, по окончанию прогона, не сговариваясь, задержались в вестибюле и деловито там топтались, пока брюнетка не осталась одна, надевая сапоги и заворачивая в газету туфли. Мы все разом вызвались её провожать, наперебой шутя и называя «Лёлишной». - Меня Леной зовут - сказала она и вроде сразу как - то, этим простым признанием, доверилась нам, вызвав наши восторги и готовность следовать за ней хоть на край света. Но по пути оказалось только Шилову, - тем более, что он вышагивал с нею рядом и уже покорил своей театральной эрудицией , а мы с «Врунгелем» плелись следом, сзади. Расстались у трамвайной остановки, вагон с ними умчался, а на меня вдруг стала наваливаться непонятная, необъяснимая грусть, и толчками так , неясно, неопределённо, - в груди происходило томление. Это состояние оставалось во мне вплоть до встречи на следующее позднее утро, в день представления, и не покидало уже с того времени ни на секунду. Отговорив свой текст, вместе с приятелем, игравшим Врунгеля, я в неясной тревоге пошатался по театру, очутился на балконе, среди визжащих там детей и уже поворачивая к выходу, в последний раз, в отчаянии, посмотрел на сцену, где порхала Лёлишна, в белом платье , с белым бантом и... поспешил в институт, на пропущенные с утра занятия. День проходил долго, муторно, скучно. Наступил вечер и вдруг обрушилась эта встреча. Будто свалилась она с неба, вместе с хлопьями синего снега, будто судьба снизошла до меня - одарила, наконец-то, второй половинкой... Только тогда это чувствовалось неясно, несмело, неловко, но иначе никак нельзя было объяснить мой такой дерзкий и опасный прыжок с подножки трамвая, и такую резкую, провальную забывчивость о том, что через полчаса начинается ответственное заседание моего любимого научного кружка, и я там, руководитель одной из групп, должен непременно и обязательно быть. Но держалось в моём сознании только лишь одно не упустить, не потерять снова этого чудесного состояния быть рядом с ней, видеть уголёк устремлённых на тебя глаз, этот маленький улыбающийся ротик, и тот, вздрагивающий на нём, уголочек кончика губ... - Вы куда? - Домой . - Так он же там, в друтой стороне. - Там у меня одна бабушка, а тут - другая, я у ней и живу... - Так , значит , - две бабушки? А как далеко эта «другая»? - За Областной больницей... - Правда? И мне туда же! Нам по пути! Пошли рядом. Заговорили о фильме, который Лёлишна только что посмогрела, потом перешли на театр, вспомнили милого презабавного