Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

84 в стационаре и в тот день про нее я совсем забыл , прихода не заметил, уже съездил на первый вызов, и вот заведующая вдруг вплывает в одиннадцатом часу и как то сразу странно на меня смотрит, садится в задумчивости на диван, в привычное место, в уголку, говорит , немного помолчав : «Гусенкова уже прочитала, сейчас ещё Куканов, потом Трещева...» - называла она врачей стационара и тут я понял, скорее догадался, что это о моей публикации. Повесть задумывалась как художественная, там был выстроен какой то сюжет, но вот оказалось, что это не более как статья, или памфлет, или даже фельетон. Посоветовавшись с женой и уже имея вызов-приглашение на руках, я решил готовиться к увольнению. Съездил в город, на место, договорился о сроках, о непрерывности стажа, о «секретности», прошёл комиссию, оформил санитарную книжку на новом будущем месте. Наметил для себя еще несколько мест, куда можно бы было устроиться, - для гарантии. Ведь Мирнее мог позвонить куда угодно и меня бы не взяли, могло бы застопориться увольнение; ещё козни могли устроить какие то, уж с помощью Бая , - это точно. На руках у меня появились красные пятна, стали шелушиться - признак нервности и беспокойства. В последнюю ночь мою на «скорой» разыгрался шторм, какого в поселке ещё не было. Посрывало крыши с домов, ветки с деревьев, на аэродроме повредился самолет, а на «скорой» слетела с петель входная дверь. Фрося заявила, чтобы я её ремонтировал за свой счет, потому как стихия разыгралась на моей смене. И тут я действительно решил и почувствовал, что более не останусь ни одного дня на этой растреклятой работе. «Шорох», произведенный публикацией, для администрации был пострашнее шторма и мне будет всё равно нелегко - будут прижимать и этот ремонт за «свой счет», - первая ласточка. Гусенкова, когда я пришел к ней с заявлением, сначала не могла сразу сообразить, чего я хочу, но я намекнул на газетные и другие обстоятельства, стал вежлив и просителен, что она только полюбопытствовала «куда?», - я слукавил, мол, не денусь, всё равно узнаете... Фрося внешне восприняла мой уход как должное, но чувствовалось, что это для нее сюрприз и внутренне она удивлена, а вот кадровичка поразилась как током и не сразу поняла, о чем я прошу и лишь спустя минуту отзывалась, будто эхом : «да, да, обходной... да, да, - трудовая...» Марина же, сделав почти невозможное, - мою публикацию, - вскоре развелась с мужем и уехала насовсем, далеко, в Ростов. Таким образом, протекцию в редакции я потерял. * * * Через полтора года я снова появился здесь, на своей разнесчастной «скорой», как Наполеон , на сто дней. Но вышло только два месяца, больше не дали. Фрося перед отъездом в отпуск попросила меня позамещать, пока я находился в отгулах после долгих странствий. Она перед тем уволила Колбасьева, и , оказалось, что нечем заполнить брешь и что нужен «врачебный