Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

67 гуляют сквозняки, а ему ничего, он под одеялом. Утром Антипов , ни на кого не обращая внимания , чистит зубы, потом завтракает едой, принесенной ему санитарочкой из кухни. И для всех у него есть шуточки, прибауточки, ужимочки, комплименты, в особенности к молодухам... Из-за фрамуги и началась у меня с ним длительная изнурительная тяжба, так в конце концов ничем и не закончившаяся. Порешили только, что я не буду с ним дежурить и в последние два года я от него отдыхал. Но всё равно , при каждом удобном случае он старался мне насолить, досадить, выдать какой-нибудь «факт» для шантажа. В таких случаях я давал как бы приманку- две-три незначащие фразы, догадываясь , о чём идёт речь. Антипов замолкал, давая понять, что в «курсе», а у меня уже появляется внутри холодок : « Действительно знает или берёт на прицел?» Ситуация будто бы зависает - Антип может и не знать, но не скажет, и за это... надо ему идти навстречу в чем-то мелком. А то чёрт его разберет, - нет гарантии ,что не наплетёт, Бог знает кому, будь то Фросе ,или Бодровой ,или той же Подоляк , - разносщице слухов. Антипова сплошные приколы, поддевки нужно четко различать и очень точно разобраться, о чем он ведает точно, и со свидетелями, а что просто - болтовня... По работе Антипова пару раз прижимали следователи, но всякий раз отступались - не хватало доказательств. Теперь он вляпался крепко. Оказалось - вдова Антонова работала в прокуратуре и поведение антиповское, слишком уж вызывающее, решила пресечь. Она подала заявление в суд и поклялась довести дело до конца. Следствие по смерти Антонова началось. Поочередно , в течении года, а может и больше, в кабинет к следователю вызывались почти все работники «скорой», некоторые не по одному разу. Я, например, был три раза. Последней была очная ставка с Антоновой. Ко мне она претензий не имела - разговор велся вокруг Антипова. По статье, по которой его обвиняли, ему грозил один год. Но расследование затянулось. Сначала откладывали вроде бы как за недоказуемостью, затем менялся прокурор. Были какие то за Антипова ходатайства, потом еще другие причины. Суд был назначен только через два с половиной года. Свидетелями были вызваны Фрося, Аврамова, Колбасьев, Подоляк, Лера, Гусенкова, Рената ( новая фельдшерица). Заседание проходило в «новом» старом здании правящей когда то элиты, которое было отведено для суда после событий Августа 91 года. Райком партии располагался в помпезном особняке послевоенной постройки, с широкой лестницей на бельэтаж, колоннами снаружи, высокими потолками, лепниной под ними. Заседание, назначенное на Два, перенесли на четыре. Ожидание стало утомительным, мы изнывали в коридорах, бывшими когда то средоточием власти. На диванах и стульях валялись стопы ненужной теперь марксистской литературы, кипы бумаг с резолюциями и решениями, от которых коверкались судьбы людей, происходили инфаркты-инсульты, увольнения, раздоры в семьях. Теперь это всё оказалось никчемным, пустым, хламом, годным на макулатуру. Вид стоял неприбранный, неприкаянный. Тут же сидела Фрося и, не обращая никакого внимания на то ,что составляло когда то её призвание, оживленно обсуждала с