Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

62 испытаний там , может, ещё что. - неизвестно. Но именно пребывание на службе, откуда он уволился тоже по неясной причине, дало ему блестящее знание бухгалтерского дела, - расчета ставок, процентов, коэффициентов, определения сроков отпусков, начисления больничных. Этим он удивлял прожжённых дам из конторы, разговаривал с ними по телефону на одном будто, только им понятном ,канцелярском языке. Позднее Колбасьев признался, что во флоте служил начфином, но дальше этого факта своей тёмной биографии не касался. Когда то ещё работал нейрохирургом, в Областной больнице - этого не скрывал, - что, может быть, создало бы ему престиж, положение и вес в обществе, но такового не произошло, не вышло , не получилось. На старой работе у него остались друзья, они его устраивали иногда в отделение - подлечиться , подкормиться, отойти от запоев. То, что Колбасьев пил, - было очевидно. Что же ему ещё делать? В двух просторных комнатах, без родственников, одному? Была у него, правда,страсть, безвредная и безобидная - он любил собак. Его Кузя - черный мохнатенький терьерчик, прожил с ним долгую и счастливую свою жизнь, пока не попал под машину. Произошло это ранней весной, земля для захоронения была еще твёрдой и Колбасьев хранил своего погибшего друга до теплых дней в морозильнике. Около нашей «скорой» тоже обитался «приятель» - Мишка., помесь дворняги с овчаркой. Ту животину также прибили, какие то хулиганы. Колбасьев вырыл ямку неподалеку и часто туда прохаживался, летом и осенью, когда еще не было снега, и приговаривал высказывание одного писателя, - «чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак...» Наверное , в этом была своя правда. В то лето , когда Колбасьеву подфартило заведование, отметил он шестидесятилетие. Удивляла его пробиваемость. По закону юбилярам полагался паек и Колбасьев выбил его с невероятной прытью. Время стояло голодное, на полках магазинов удручающая пустота, а наш и. о. приобрел и сыр, и колбасу твердого копчения, и банки с тушенкой. Любил при этом приговаривать, что его фамилия происходит от краковской, останкинской, или докторской. Смолил при этом сигареты, одну за другой, прикуривая их концами, не выпуская изо рта, беспрерывно. Нередко Колбасьев попадал в забавные истории. Самым выдающимся событием по этой части было столкновение его и Ромаева с поездом , на переезде. Везли они мужичка с пустяковой царапиной, в райцентр, - утром , поджимало время, торопились и Ромаев «рискнул», выехал на запрещающий, что-то в моторе заело , не сработало и как рассказывал потом Колбасьев, - с каждым разом все ярче и красочней, -что он увидел вагон, когда машина уже стояла на рельсах и в этот момент : « Ба-бах! Ба-ба- ба- бах!!» - страшный удар и грохот. «Уазик» всё таки успел соскочить с основного полотна, но край кузова был задет и машину развернуло параллельно путям. Больной от такой «транспортировки» сбежал, - Колбасьев его больше не видел, - ну а самому пришлось через несколько минут объясняться в кабинете Бая. Рабочий день ещё только начался и администрации пришлось заниматься такими вот происшествиями. Колбасьева заставили писать объяснение, ну а Ромаеву -