Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

61 дыхалки , кровеносной, вен или мышц; - порою приходилось докапываться до обменных процессов, - теплоты или там, «глюкозы-инсулина-ацетона», чтобы додуматься до точного , правильно сформулированного диагноза. Приходилось порою всю дорогу, до приемного покоя, - размышлять, сопоставлять симптомы, чтобы уже в больнице, до прихода дежурного , переписывать начисто направление , или подправлять что-то, дополнительно вписывать, а то и наоборот - вычеркивать лишнее... О самой коварной напасти,- скрытом, безболевом инфаркте,- я догадывался порою по наитию, чутью, интуиции, нюху. Один раз чуть не «пролетел» с поносом у пожилого мужчины, но услышав о недомогании в области сердца два дня назад, всё таки снял пленку и, - о Боже! - там классическая инфарктная картина! Или был случай , с Бодровой. Заходит как то утром мужчина .слегка бледный и мы ему делаем ЭКГ, а там - острейшая фаза некроза - омертвения сердечной мышцы... « По лезвию, по лезвию... ходим.» - любил приговаривать Колбасьев о серьёзном отношении к вызовам, а сам невероятным образом, умудрялся, - «попадаться». Иногда виноватым в этом, в большей степени , бывал Антипов. Как то раз они вместе выехали на дальний полустанок, за тридцать километров, к мужчине, порезанному в живот. Но то ли рана была совсем незаметная, маленькая, то ли ещё что, но Колбасьев поставил пострадавшему «острый инфаркт». У раненого оказалось на «нуле» давление, но ведь это произошло от проколотой брюшной аорты! Пострадавшего того не довезли. И я снова себе «наматывал на ус», учился на чужом и горьком опыте... Колбасьев до прихода к нам работал на «скорой» областного центра, более двадцати лет. Имел и знания , и опыт, но вот подрастерял их ,наверное - годы давали о себе знать, подводила память. Да и просто физической выносливости не хватало, что немаловажно при такой работе, и нервишки, естественно, расшатались. Однажды утром, при мне и Аврамовой, Колбасьев не выдержал и в сердцах кинул пачку историй оземь, с потрясающим до глубины души, визгливым до мурашек, криком: «Этот Аптипов, б...!» Жил Колбасьев в городе, - ему приходилось на работу ездить автобусом, в полчаса ходу. Квартира его, двухкомнатная, выкупленная кооперативная, на седьмом этаже панельноблочного дома, была в половину человеческого роста заполнена грязью, - так , что приходилось ходить, как по горам. Как вселился Колбасьев пятнадцать лет тому назад, так и не убирался никогда, - еще и собака добавляла нечистот. Это рассказывал Антипов. Ему , единственному, удалось проникнуть в жилище Колбасьева, потому что оно было настоящей крепостью и никто туда хозяином не допускался. Я посещал коллегу пару раз ,так он меня держал на лестничной площадке, мотивируя, что не курит дома, но такое объяснение было зыбким и неправдоподобным - никакого приглашения после нашего разговора у лестницы не следовало. Колбасьев был затворен внутри, наглухо. Жил один, родственников не имел. Была сестра, постарше, где-то в средней полосе, но и та - померла, он ездил прощаться. Темы интимные, связанные с женщинами, Колбасьев не затрагивал, никогда о них не заговаривал; как на такое я его не подбивал - безрезультатно. Может , это было следствием службы Колбасьева на Новой Земле, во время ядерных